ЗА ГРАНЬЮ «ДАЙ МНЕ»: МОЛИТВА, КОТОРАЯ МЕНЯЕТ ВЗГЛЯД

Для одного, Бог – это Верховный Спонсор. Главное – правильно попросить: «Господи, помоги с деньгами, с работой, с кредитом». Для другого Бог – Небесный Полицейский, Караул и Защита в одном лице: «Господи, защити меня от врагов, от несправедливости, от зла вокруг». Третий видит в Нем Великого Врача: «Господи, исцели, дай здоровья, сними боль». И это естественно, когда болит тело или душа. Кто-то зовет Его Риелтором: «Помоги с квартирой, с жильем, обустрой быт». Для иных Он – идеальный Брачный Агент: «Господи, пошли мужа или жену, да поскорее, да получше». А кто-то с трепетом и страхом видит прежде только Судью: «Не наказывай, Господи, я виноват, я был не прав». Знакомые роли, правда? В каждой есть доля истины, ведь Бог действительно Помощник, Защитник, Целитель. Но… это лишь функции. Части огромной картины.

И вот здесь мы подходим к удивительному, редкому феномену. Есть люди – их действительно немного – для которых Бог – это прежде всего Отец. Не спонсор, не полицейский, не врач по вызову – а именно Отец. Родной, любящий, источник жизни и всего сущего. Они тоже просят у Него помощи, заступления – куда же без этого в нашем хрупком мире? Но просят они это во вторую очередь. Почему?

Потому что их взгляд преображен. Они смотрят вокруг – и не видят просто «прохожих», просто «пассажиров в маршрутке», просто «коллег», просто «соседей», даже просто «родственников». Они видят братьев и сестер. Детей того же самого Отца. И вот, встав на молитву, их первая мысль, их первое слово – не о себе. Оно рвется из сердца, переполненного болью за этот мир: «Господи, сколько скорби и боли у людей! Помоги всем, Господи!»

Они видят больницы: «Помоги всем врачам, дай им мудрости и терпения к больным. Ведь это каторжный труд – каждый день видеть чужое страдание, ведь так легко очерстветь, так сложно не соблазниться усталостью или равнодушием». Они вспоминают школу, институт: «Помоги всем учителям, особенно моим, тем, кто вложил в меня знания и частицу души. Укрепи их». Они чувствуют ледяное дыхание отчаяния: «Пожалей, Господи, всех, кто оказался на краю. Кто потерял родных, близких. Кого предали, кому изменили – Господи, ведь эта боль разрывает сердце на части!» Они думают о необратимых шагах: «Останови тех, кто сейчас собирается сделать что-то непоправимое. Сказать жестокое слово, от которого рухнут отношения. Совершить поступок, о котором будут жалеть всю жизнь. Пошли ангелов, вразуми, не дай совершить ошибку, несущую боль или смерть».

Их взгляд проникает за решетку: «Пожалей всех, кто в тюрьме, в неволе, в отчаянии». Видит тех, у кого нет крова: «Помилуй тех, кто на улице, кто дрожит от холода и не знает, принесет ли завтрашний день еду и крышу над головой». Чувствует страх перед диагнозом: «Укрепи всех, кто сейчас слышит страшные слова врача о своем здоровье». Стоит у смертного одра: «Укрепи, пожалей, даруй покаяние и мысли о Тебе всем, кто умирает в эту самую секунду. И поддержку дай тем, кто видит уход близких – их боль невыносима». Они молятся о наших бойцах: «Пошли Своих ангелов и сохрани воинов». И о потерявших надежду: «Помилуй и укрепи всех, у кого она погасла». И о тех, кто идет к Богу: «Помоги всем, кто сейчас идет к Причастию, чтобы причастились во спасение, а не в осуждение»…

И только после этого долгого, искреннего, выстраданного разговора о всех, о братьях и сестрах, о боли этого мира, они, словно нечаянно вспомнив о себе, тихо добавляют: «Господи… и если захочешь… помоги и мне».

Кто они, эти люди? Небожители? Супергерои веры, чьи лики сияют на древних иконах, а про их жизни мы читаем в житиях? Нет. И в этом – самое потрясающее. Это самые обычные люди. Такие же грешники, как мы с вами. Они спотыкаются, падают, ноют от своих мелких бед, злятся в пробках, устают, сомневаются. Они – плоть от плоти этого мира. Но с одной, решающей разницей – они прозрели. Они обрели то, о чем говорил Христос: «Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат» (Матф.13:16). Они научились видеть и слышать не только гул собственных потребностей, но и стон мира вокруг.

Они увидели Отца. Не функцию, а именно Отца – Источника жизни, Любви бесконечной, Того, Чья воля – «чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим.2:4). И это видение перевернуло их картину мира. Если Бог – Отец, то все крещенные люди вокруг – не случайный набор индивидуумов, а братья и сестры. Пусть заблудшие, пусть злые, пусть далекие – но братья. Дети одного Родителя. И боль брата или сестры становится не абстракцией, а личной болью сына или дочери, обращающихся к общему Отцу: «Посмотри! Брату плохо! Сестра страдает! Помоги им!»

Вот она – «молитва наоборот». Где «я» – не в начале списка требований и просьб, а в самом его конце, почти как постскриптум. Почему? Потому что когда Бог становится Отцом, тогда все люди невольно становятся братьями. И боль ближнего становится важнее собственного сиюминутного дискомфорта. Это не отрицание своих нужд. Нет. Это – изменение приоритетов, изменение системы ценностей. Это выход из тесной камеры собственного «я» в огромный, страдающий, но бесконечно дорогой Богу мир. Это шаг вопреки тотальному навязыванию антихристианской идеи психологов о любви к себе (любовь к себе в православном понимании начинается с любви к ближнему).

Это люди, чей взгляд исцелен от духовной близорукости. Такой человек видит не только свою маленькую квартирку со своими проблемами и коммунальными платежками. Он видит огромный, страдающий дом под названием Земля. И понимает: боль соседа – это его тоже боль. Голодный у подъезда, мать, плачущая у больничной койки ребенка, солдат на передовой, старик, брошенный в доме престарелых, подросток, запутавшийся в сети отчаяния – они все братья, его сестры. Потому что у всех крещеных людей один Отец. И молитва за них – это не абстракция. Это акт настоящей любви, такой непохожей на то, что сегодня предлагает «продвинутый» мир!

Стать таким человеком – не значит перестать нуждаться. Это значит обрести широту сердца. Войти и стать частью того «малого стада» о котором говорил Христос (Лук.12:32). Это значит понять, что твоя личная боль не изолирована, она – часть вселенской симфонии страдания, и возложить ее к ногам Отца вместе с болью мира – значит найти ей истинное, глубокое утешение и исцеление. Не вопреки другим, а вместе с ними.

«Малое стадо» – это не клуб избранных. Это открытый путь для любого, кто устал от тесноты собственного эгоизма. Кто готов рискнуть и попробовать увидеть: сначала – Бога над всем, потом – братьев и сестер вокруг во всем их страдании и достоинстве, и только потом – себя, как часть этой огромной, израненной, но любимой Господом христианской семьи. Именно с этого начинается православие! И произнести эту удивительную «молитву наоборот», где «я» и «мне» будет стоять не в начале, а в конце. Не для галочки. Не для святости. А просто потому, что глаза вдруг открылись…

Анатолий БАДАНОВ
администратор миссионерского
проекта «Дышу Православием»