Волхвы принесшие дары — почему их так изображают?
Загадочный, неведомый мир Востока, богатый золотом, самоцветами, благовониями и пряностями, всегда будоражил воображение жителей западной части Римской империи.
О волхвах, пришедших поклониться Господу, мы узнаем из Евангелия (Мф. 2:1-12), а также из Предания, которое нашло отражение в таких апокрифических текстах как «Протоевангелие Иакова», «Евангелие Псевдо-Матфея».
Первые изображения волхвов возникают очень рано, в III веке, в живописи катакомб, в рельефах раннехристианских саркофагов, где тема Воплощения Спасителя часто раскрывалась через сюжет «Поклонение волхвов». Широкое распространение в изобразительном искусстве этот сюжет получил после Миланского эдикта. Тема волхвов была очень популярна в Западной части империи отчасти потому, что в пришедших ко Господу из неведомых восточных языческих земель мудрецах, не так давно обратившиеся язычники видели некий прообраз самих себя, свою древнюю культуру, обратившуюся теперь к Свету.
Композиция «Поклонение волхвов» возникла под влиянием традиционного для античного искусства изображения поклонения побежденных варваров императору. На рельефах саркофагов Богоматерь с Младенцем на руках представлена в профиль. Позади Ее кресла, похожего на трон, часто изображается праведный Иосиф Обручник. Волхвы изображаются шествующими, шагающими. Первый из них обычно рукой указывает на звезду, стоящую над главой Младенца Христа.
Евангелие сообщает, что мудрецы пришли с Востока, поэтому наиболее распространенным у христианских толкователей являлось мнение о происхождении волхвов из Персии, хотя существовали мнения что они прибыли из Аравии, из Месопотамии или даже Эфиопии. Античный художник считал, что за границами империи, где-то за Евфратом, живут народы полу-варварские, персы, которые и одеваются не так, как римский гражданин. И волхвы одеты в соответствии с этими представлениями: они всегда в штанах (а не в классических длинных хитонах), в коротких рубахах и плащах, а головы их покрыты своеобразными загнутыми вперед шапками-колпаками.
В Средиземноморье так представляли себе всех обитателей далеких восточных земель: в такой же точно одежде всегда изображаются три отрока в печи огненной, которые жили на положении пленников в Вавилоне.
Само преподнесение даров изображается в соответствии с текстом: первый волхв дарит золото, но не в монетах, как мы могли бы ожидать, и не в слитках. Дар представляет собой золотой венец, на котором иногда даже видны детали, напоминающие листья. Такими золотыми венками могли награждаться триумфаторы, полководцы; вес венка высчитывался в талантах. Если первый дар — это золото, то легко догадаться, что второй — ладан, третий — смирна, которые изображаются на небольших подносах, в ларцах или кувшинах.
Иногда скульптор изображает Богомладенца принимающим в Свои руки венец от волхва.
Очень выразительны, как правило, изображения верблюдов. Некоторым художникам удается сделать их удивительно обаятельными и трогательными настолько, что вполне можно представить их персонажами доброго мультфильма для самых маленьких.
Очевидно, что первые христианские художники весьма свободно и широко использовали в творческом процессе наследие античного искусства. Иногда заимствовались даже языческие образы и отдельные персонажи, которые переосмысливались, получали новую трактовку. Использовались выработанные веками композиционные схемы, отдельные детали, декоративные мотивы. Например, рядом с Евангельским сюжетом могла помещаться декоративная маска или фигурки крылатых гениев, амуров.
Иногда композиция строилась не по схеме шествия, а симметрично относительно центральной оси. Например, такой вариант можно видеть на ампуле из Монцы: фронтальное изображение Богородицы и Младенца фланкируется группами волхвов и пастухов.
Симметричное решение избрали и мозаичисты, работавшие в базилике Санта Мария Маджоре. Волхвы в ярких, пышно украшенных одеждах изображены по сторонам от престола, на котором восседает Младенец.
Загадочный, неведомый мир Востока, богатый золотом, самоцветами, благовониями и пряностями, всегда будоражил воображение жителей западной части Римской империи. И при изображении костюмов восточных мудрецов подчас использовано столько цвета, декора, такие колористические сочетания и фантастические орнаментальные мотивы, что можно только позавидовать столь безудержному воображению художников.
Довольно рано, уже в памятниках VI века, волхвы начинают изображаться не безбородыми юношами, а мужами трех возрастов: старец, средовек и юноша. Возрастная градация подчеркивала мысль о том, что в лице восточных мудрецов весь человеческий род, от мала до велика, поклоняется Воплотившемуся Богу.
Чаще всего изображают трех волхвов, по числу принесенных даров. Однако, некоторое время точное количество не указывалось в Предании. Постепенно установилось мнение, что их было трое, хотя в некоторых произведениях говорится о 2, 4, 6, 8 волхвах. А в Сирийской Церкви существовало предание о двенадцати волхвах, пришедших в Иудею в сопровождении слуг. В некоторых произведениях можно заметить отголоски различных версий о числе волхвов. Так, на византийской фреске из каппадокийского пещерного храма изображены шесть волхвов.
В этом же произведении есть еще одна интересная деталь: вверху изображена не Вифлеемская звезда, а ангел, указывающий на Богомладенца. Сильно запрокинув голову, один из волхвов смотрит на ангела так, как в других памятниках волхв смотрит на звезду. Можно предположить, что такое художественное решение возникло под влиянием мнения святителя Иоанна Златоуста, считавшего, что звезда была не астрономическим явлением, а «невидимой силой, принявшей вид звезды». Похожее решение мы видим в одном из самых прекрасных произведений византийского искусства — мозаике храма Успения в Дафни.
В Средние века возникает мнение, что волхвы были царями. Это воззрение основывается на предсказании псалмопевца: «Цари Фарсиса и островов поднесут ему дань; цари Аравии и Савы принесут дары. И поклонятся ему все цари; все народы будут служить ему» (Пс. 71: 10-11), а также на пророчестве Исайи (Ис.:60:6). В западноевропейском искусстве волхвов часто изображали именно царями.
Существовало толкование, согласно которому, волхвы были потомками Сима, Иафета и Хама, как бы представителями всех народов и прообразовали собой Вселенскую Церковь. На Западе одного из волхвов сначала изображали смуглым, а позже — чернокожим.
В XVIII веке, когда столичные русские художники всецело ориентируются на европейское искусство, изображение темнокожего волхва появляется и в России.
В византийской станковой живописи (иконописи) сцена «Поклонение волхвов» вливается в композицию «Рождество Христово» как один из изображаемых эпизодов. Хронологически поклонение волхвов состоялось несколько позднее поклонения пастухов, тогда, когда святое семейство уже разместилось в одном из домов Вифлеема. Но в христианском искусстве допускается совмещение разновременных событий в одной композиции. Для ясного выражения богословского смысла происходящего некоторые формальные детали могут не акцентироваться или даже игнорироваться.
Кроме сцены поклонения Богородице и Младенцу, волхвы изображаются в сюжетах: «Путешествие за звездой», «Волхвы перед Иродом», «Возвращение в свои страны».
В эпоху Ренессанса создаются сложные многофигурные композиции, действующими лицами которых становятся, зачастую, современники художника. На картине Сандро Боттичелли в свите волхвов изображена семья Медичи, их двор, и сам художник. Это желание изобразить себя в библейском сюжете изначально коренится не в какой-то гордыне самолюбования, или политических интересах, а в искреннем стремлении соучаствовать в происходящем, стать причастным к чуду. Заказчикам полотен хотелось, чтобы и их молитва и поклонение вот так, зримым образом, были принесены и приняты Богом. Хотя случалось, что художник был так безжалостно точен, что, может быть, передавал и то, что заказчик не планировал делать явным.
Живописцы часто интуитивно, а иногда и вполне осознанно помещают библейские сюжеты в «декорации» своей эпохи. Итальянцы изображают вертеп таким, каким они привыкли видеть его на родине — навесом, крытым соломой или черепицей, или же античной руиной. Северные мастера помещают караван волхвов на заснеженную улицу тихого бюргерского городка, как это делает Питер Брейгель Старший.
Надежда Нефедова