ПИЩА ИОАННА КРЕСТИТЕЛЯ: ОБ АКРИДАХ ЖИВЫХ И ДУХОВНЫХ

Знаете, иногда самые, казалось бы, незначительные мелочи в библейских текстах открывают целые миры. Вот представьте картину: Иудейская пустыня. Жара. Человек в грубой одежде из верблюжьей шерсти, подпоясанный кожаным ремнем. Это Иоанн. Тот самый, Креститель. И еда его… еда его, как пишет евангелист Матфей, состояла из акрид и дикого меда (Матф.3:4). Акриды – это саранча. Да-да, те самые насекомые похожие на наших кузнечиков. Не экзотический деликатес для гурманов, а пища самых бедных, самых отверженных. Пища выживания.

Англичанин, доктор и генерал-лейтенант британской армии У. М. Томсон, проживший в Палестине долгие годы и описавший ее в трехтомнике «Земля и Книга» (The Land and the Book), прямо говорит: «саранчу не ест в Сирии никто, кроме бедуинов на крайних границах, и о ней постоянно говорят, как о низшем сорте пищи, смотрят на нее большею частью с отвращением, так как эта пища выносится только низшими классами народа. Иоанн Креститель, однако, и принадлежал именно к этому классу, все равно — по необходимости или по выбору. Он также жил в пустыне, где такая пища и теперь употребляется; и потому в Евангелии излагается простая истина. Обыкновенной пищей Крестителя была саранча, вероятно, поджаренная в масле и смешанная с медом, как это и теперь бывает».

Представляете? Голос, потрясавший всю Иудею, величайший из всех людей, человек звавший к покаянию тысячи людей и самого царя … питался тем, от чего брезгливо отворачивались даже бедуины. Конечно, его обед – это живой укор нашему, такому сытому, такому избирательному миру. Впрочем, эта еда до сих пор практикуется в пищу в бедных районах Неджи и Хеджаси.

Но давайте не спешить с брезгливостью. Саранча была законной пищей, дозволенной древним законом. Читаем Книгу Левит, глава 11, стих 22: «сих ешьте из них: саранчу с ее породою, солам с ее породою, харгол с ее породою и хагаб с ее породою» (Лев. 11:22). Что в те времени, что сейчас, гововят ее просто: живьем – в кипящую соленую воду, потом сушка на солнце. Иногда их поджаривают в масле, смешивали с медом для сытости. Суровая, но чистая пища пустыни.

А что за «Дикий мед», который добавлял к акридам Иоанн Креститель? Это обычный мёд, правда не из аккуратных ульев пасечника, а добытый из дупел деревьев, из расселин скал. Английский орнитолог, натуралист Генри Бейкер Тристрам в своем фундаментальном труде «Естественная история Библии» (The Natural History of the Bible) в 1867 подтвердил: диких пчел в Палестине, особенно в пустынных районах, всегда было в избытке, и их мёд был обычной пищей кочевников и бедуинов. Соты выжимали, хранили в мехах. Сладкий дар природы посреди пустынной суровости.

Впрочем, как мне видится, пища Иоанна – это не только пример аскетического воздержания (хотя и это важно в наше время культов тела и избытка!). Лично я вижу в акридах — образ духовного состояния человека и хочу поделиться с вами некоторыми размышлениями…

Знакомо ли вам это чувство? Вот вы читаете что-то прекрасное, вдохновляющее – стихи, философские строки, может, даже Евангелие… Или стоите где-то на природе, сердце замирает от красоты, кажется, вот оно – прикосновение к чему-то Высшему, Вечному. Прыжок! Резкий, устремленный вверх порыв души. Как будто крылья выросли… А потом? Потом звонит телефон, всплывает неотложное дело, накатывает раздражение или просто обыденность накрывает тяжелым покрывалом. Скок. И вот вы уже снова тут, на земле. На той самой, с которой только что рвались ввысь.

И вот мы снова здесь. На этой земле. После очередного прыжка вверх – может, от горячей молитвы или тронувших сердце псалмов, пронзительной музыки, от честного разговора, от вида звездного неба, от строки стиха, попавшей прямо в сердце. Мы коснулись чего-то… настоящего. Высокого. И вот – скок. Обратно. В привычную колею. Почему этот ритм «прыг-скок» так знаком? Почему он кажется почти законом нашей духовной гравитации?

Потому что весь наш мир устроен так, чтобы ловить нас на скоке. Внимание – новая валюта. И ее безжалостно выкачивают. Соцсети, новостные ленты, бесконечные уведомления, стримы, подкасты – это целая индустрия, работающая на принципе нашей внутренней акриды. Она подбрасывает нам искры вдохновения, крохи «дикого меда» – красивую картинку, умную фразу, эмоциональный всплеск – ровно на один прыжок. А потом ловит обратно в сеть бесконечного потребления информации, тревоги, сравнения себя с другими. Мы живем в режиме постоянного духовного старт-стопа. Прыжок вверх от прочитанного поста – скок вниз в пучину комментариев. Прыжок от вдохновляющего фильма – скок в рутину завтрашнего дня без изменений. Мы едим «акриды» поверхностных впечатлений и «мед» разрозненных знаний, но не набираем духовной массы, не растем вглубь и ввысь. Мы остаемся вечно голодными прыгунами на одном месте.

И вот главный вопрос: А нужно ли нам только прыгать? Довольны ли мы этой ролью – духовного насекомого, чья высота измеряется сантиметрами рывка, а не километрами свободного полета? Разве наша душа создана только для этого: вздрогнуть, подпрыгнуть – и снова в пыль?

Нет. Этот ритм – не приговор. Это диагноз. И как любой диагноз, его можно принять, а можно начать лечить. Лечение – не в том, чтобы стать аскетом в верблюжьей шкуре (сомневаюсь, что в наше время духовного разленения вообще уместно говорить о больших подвигах). Оно в том, чтобы осознанно создавать «пустыню» внутри. Ту самую тишину в которой жил Иоанн Предтеча. Не обязательно уезжать в далёкий скит или монастырь. Достаточно найти пять минут настоящей тишины утром, до того, как мир ворвется в тебя. Или вечером, отключив все экраны. Не только для молитвы (хотя это нужно, как воздух), а просто для остановки. Чтобы поймать себя после прыжка и до падения. Чтобы спросить: «А что этот прыжок во мне изменил? Какое зерно истины, красоты, добра он во мне оставил? И что я могу сделать сегодня, чтобы это зерно не умерло под слоем суеты, а проросло хоть крошечным ростком?»

Вот он – антидот акриде. Не героическое восхождение на вершину, а ежедневное, крошечное укоренение. Прочитать не три поста, а одну страницу из Евангелия – и подумать над ней. Услышать красивую музыку – и не бежать дальше, а дать ей отзвучать в тишине сердца. Увидеть чужую боль – и не просто «лайкнуть» пост о помощи, а сделать маленький, конкретный шаг: звонок, небольшая сумма, просто искреннее слово поддержки тому, кто рядом. Каждое такое действие – это не прыжок. Это – шаг. Маленький, но вперед и вверх. Шаг из пыли суеты на тропу восхождения.

Тогда, шаг за шагом, прыжок за прыжком, мы можем обнаружить, что падение становится все менее глубоким, а взлет – все более осознанным. Что мы все реже просто прыгаем на месте и все чаще… идем. Вверх. К тому Высшему, что зовет нас из каждого нашего искреннего порыва. Может, это и есть начало настоящей свободы – не от мира, а в мире? Не пора ли нам перестать быть акридами и стать хотя бы путниками?

Анатолий БАДАНОВ
администратор миссионерского
проекта «Дышу Православием»

«ДЫШУ ПРАВОСЛАВИЕМ» НА ДЗЕНЕ — https://dzen.ru/dishupravoslaviem
Подписывайтесь