БОГОСЛОВИЕ ПУСТОТЫ: О ЧЕМ МОЛЧИТ ПРАЗДНИК ВВЕДЕНИЯ?

Сегодня во всех православных храмах прозвучит рассказ о событии, которое Церковь именует двунадесятым праздником — Введением во храм Пресвятой Богородицы. Многие из нас слышали эту историю: как благочестивые Иоаким и Анна, по обету, привели свою трехлетнюю дочь в Иерусалимский храм, и как она, к удивлению всех, самостоятельно взошла по высоким ступеням, чтобы быть введенной в самое сокровенное место — Святая святых.

Внешняя сторона этого повествования хорошо известна. Но за ней скрывается бездна богословских смыслов. Они часто остаются в тени исторического рассказа. Становятся достоянием лишь богословов или тех, кто погружен в мир святоотеческих творений.

А между тем, именно эти смыслы — не отвлеченные понятия. Это живое и острое послание для каждого из нас, здесь и сейчас. Послание о том, как Бог ищет Себе новое жилище. Не в камне, а в сердце. И с этого всё начинается…

Ветхозаветный храм был сердцем иудейской религии. В храме приносились жертвы, совершалось ветхозаветное богослужение. А в центре этого сердца находилось особое место — Святая святых. Именно там должен был храниться Ковчег Завета. Те самые скрижали с заповедями, посох Аарона, сосуд с манной. Эти предметы были зримым знаком — гарантией того, что Бог пребывает среди Своего народа.

Но была одна проблема. К тому моменту, о котором мы говорим, этих святынь уже не было. Они бесследно исчезли еще во времена вавилонского плена. И вот, представьте себе: величественный храм, толпы паломников, священники в облачениях… а в самом главном, сокровенном месте, в самом сердце храма — пустота. Полная, оглушительная духовная пустота.

И в эту-то пустоту, по наитию Святого Духа, первосвященник вводит трехлетнюю Деву Марию. Это не просто трогательная сцена. Это — пророческое действие, которое меняет всё. В ту пустоту, которую должен был занимать золотой Ковчег, входит новый, живой Ковчег. Сама будущая Богоматерь. Не случайно в акафисте мы слышим: «Радуйся, ковчеже, позлащенный Духом» (Икос 12).

Этот шаг ребенка — яркий символ конца целой эпохи. Эпохи Закона, высеченного на камне. И начало новой эры — Эры Благодати. Церковь нам это тонко подсказывает. Ведь на вечернем богослужении праздника, задолго до Рождества Христова, впервые звучат рождественские песнопения: «Христос рождается – славите, Христос с Небес – срящите…» (катавасия на 1 песнь канона).

Понимаете, в чем суть? Введение Богородицы во храм — это не просто приход ребенка в красивое религиозное здание. Это введение живой души в пространство, где царила мертвая буква Закона. Она пришла, как ключ к замку. Ветхий храм был храмом надежды и ожидания. Через Богородицу он становится храмом исполнения и благодати. Ибо в Ней будет обитать Сам Бог. Потому и поем мы в том же Акафисте: «Радуйся, ключу Царствия Христова, радуйся, надеждо благ вечных» (Икос 8).

В богослужебных текстах этому посвящены удивительные образы. На всенощной праздника Богородицу называют «одушевленным кивотом», «одушевленным храмом», «Боговместимой скинией». Эти слова напрямую отсылают нас к ветхозаветной скинии. Но с одним коренным отличием. Раньше присутствие Божие было связано с золотом (ковчег) и камнем (скрижали). Теперь оно переходит в живого человека. Она — тот самый новый, одушевленный кивот, который вместил Невместимого Бога – «Радуйся, Бога невместимаго вместилище» (Икос 8).

Событие Введения — это богословская веха. Бог избирает Себе жилище в глубине человеческой души. Сначала — в чистой душе Девы Марии. А теперь — и в каждой душе, которая готова Его принять, по слову апостола – «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? (1Кор.3:16)».

Так совершается великий переход. От религии правил и предписаний — к религии живой, личной встречи. Бог ищет уже не просто послушания букве. Он ищет сердце, способное Его вместить.

Но есть в истории Праздника еще одна поразительная деталь, на которой Церковь заостряет наше внимание. Согласно Преданию, маленькая Мария, оставив родителей, самостоятельно взбежала по пятнадцати высоким ступеням храма. Почему это так важно? Потому что перед нами — не просто трогательная сцена, а настоящее чудо, знак особого избранничества. Предание учит, что для трехлетнего ребенка такой легкий подъем был просто физически невозможен ввиду высоты ступенек.

Мне стало интересно: насколько же высоки были эти ступени? Обратившись к источникам, я обнаружил удивительную вещь: точных архитектурных данных о Втором храме практически нет, но известно, что он строился как копия Первого, Соломонова храма, хоть и уступал ему в богатстве убранства. Тогда я обратился к Библии, где в Третьей книге Царств есть точные размеры: «Храм, который построил Соломон Господу, длиною был в шестьдесят локтей, шириною в двадцать и вышиною в тридцать локтей» (3 Цар. 6:2). А вот ключевой момент: «И сделал Давир во внутренней части храма… двадцать локтей вышины» (3Цар. 6:20). (Давир – это Святая святых).

Но сколько это в современных мерах? Погрузившись в исследования, я нашел работу археолога Джеффа Чедвика, где он на основе раскопок определяет ветхозаветный локоть в 54 сантиметра. Получается, Святая Святых была на 10 локтей ниже основного помещения храма — именно эту разницу и преодолевали 15 ступеней. Простая арифметика: 10 локтей ÷ 15 ступеней = 2/3 локтя на каждую ступень. Производим расчет: 2/3 × 54 см = одна ступень — 36 сантиметров.

Теперь представьте всю картину: для трехлетнего ребенка, чей рост едва достигает метра, каждая ступень высотой 36 см — это серьезное препятствие, почти по пояс! И то, что Мария легко взбежала по этой крутой лестнице, — зримое подтверждение того, что ее вела не просто детская резвость, а особая Божественная сила. Можно лишь представить себе лица тех, кто стал свидетелем этого чуда.

И вот здесь открывается еще один глубокий образ. В древней традиции восхождение по этим ступеням сопровождалось пением особых псалмов — с 119-го по 133-й. Одна ступень — один псалом. В иудейских источниках я нашел удивительное понимание: каждую ступень видели не просто как камень под ногами, а как шаг навстречу Богу, преодоление той незримой пропасти, что отделяет человека от Творца.

Но на этом чудеса не закончились. Они продолжились в самой жизни Богородицы при храме. Церковное Предание сохранило для нас еще один удивительный образ. Находясь во Святая святых, Она питалась особой пищей, которую приносил Ей Ангел. Древние византийские иконы запечатлели этот момент: Ангел подает Ей пищу в виде круглой просфоры. Почему именно в виде просфоры?

Потому, что это был не только хлеб, посланный с неба для утоления голода. Это — прообраз. Явный и четкий прообраз будущей Евхаристии. Будущая Богоматерь питалась не земной пищей, но самой Божественной благодатью, готовясь стать живым храмом для Того, Кто позже скажет о Себе всему миру: «Я есмь хлеб жизни» (Ин. 6:48). Её земная жизнь началась с этого ангельского питания — того, что станет главной пищей для всех христиан.

Итак, мы видим этот удивительный путь. От великой пустоты в сердце храма — к Деве, ставшей живым Ковчегом. От крутых каменных ступеней — к легкому, чудесному восхождению. От земной пищи — к хлебу, принесенному Ангелом. Но задаемся вопросом: а где же в этой истории мы с вами?

Ответ становится ясен, если посмотреть на место Праздника в церковном году. Введение во храм празднуется в самом начале Рождественского поста. Это — не случайное совпадение дат, а глубокий духовный замысел. Праздник служит для нас тем самым пророческим преддверием, которое задает тон всему последующему периоду.

Как Богородица в глубочайшей тайне ветхозаветного храма готовила себя, свое сердце, чтобы стать достойным сосудом для воплощения Сына Божия, так и мы с вами в эти дни поста призваны готовить свои сердца. Чтобы вечная жизнь, явленная во Христе, могла родиться не только тогда, в Вифлееме, но и в каждом из нас.

И здесь раскрывается еще один, может быть, самый практичный для нас символ. Достигнув зрелости (по иудейской традиции – это 12 лет), Богородица покидает храм. Она выходит в мир — но выходит уже не той, какой вошла. Она несет в себе тот плод долгих лет пребывания во святилище: глубочайшее смирение, чистоту сердца и полное предание себя воле Божией. Именно это делает Ее способной в будущем, уже в Назарете, произнести слова, которые изменят ход человеческой истории: «Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк. 1:38).

Тот же принцип действует и в нашей жизни. Мы приходим в храм не для того, чтобы на пару часов спрятаться от суеты, а для того, чтобы научиться этому внутреннему деланию. Чтобы, выйдя за церковные стены, мы могли нести в мир не свои страсти, а тот мир и ту «тишину и радость», которые обрели на богослужении. Особенно это касается тех, кто причастился Святых Таин. Мы возвращаемся в свои дома и на рабочие места, чтобы становиться, по мере сил, живыми носителями того Света, который получили: «Вы — свет мира» (Мф. 5:14). Что это за свет? Ответ в устах Христа: «Я свет миру» (Ин. 8:12). То есть выходя из храма, христиане должны «светить» этому миру Самим Христом, Который находится в причастниках.

Люди, видя наши поступки, должны прославлять не нас, а Бога. Потому что они будут видеть не человеческую выдержку или философию, а действие Самого Христа в нас. В этом и заключается наше предназначение как христиан: быть живыми иконами, через которые мир узнает о подлинном Свете.

И вот мы возвращаемся к тому, с чего начали. К рассказу, который сегодня прозвучит во всех православных храмах. Но теперь мы слышим его уже по-другому — понимая ту малую часть бездны смыслов, что скрыты в нем.

За трогательной историей о трехлетней Девочке, входящей в храм, нам открывается великая богословская драма. Драма смены эпох. Пустота ветхого храма встречает свою полноту — живую душу, способную в будущем стать домом для Самого Бога. Крутые ступени закона покоряются легкому, чудесному бегу детских ног — потому что навстречу им уже спешит Божественная благодать.

Этот праздник — словно зажженная в начале долгого пути свеча. Она освещает нам дорогу к Рождеству. Как и поется в том же Акафисте — «Светоприемную свещу, сущим во тьме явльшуюся, зрим Святую Деву, невещественный бо вжигающи огнь, наставляет к разуму Божественному вся, зарею ум просвещающая». (Икос 11). И суть этого света проста: как ветхий храм приготовил себя, приняв Богородицу, чтобы вместить Христа, так и наше сердце призвано в эти дни поста очиститься и приготовиться, чтобы в нем родился Спаситель.

Путь указан. Ступени — те самые, по которым взбежала Мария, — существуют и в нашей жизни. Это наши усилия в молитве, в борьбе с грехом, в делании добра. Они могут казаться нам высокими и непреодолимыми. Но праздник Введения говорит нам: не бойтесь этой высоты. Восхождение начинается с одного шага — шага веры, шага доверия Богу. И этот шаг, сделанный из глубины сердца, уже здесь и сейчас, по дивным законам духовного мира, способен стать тем самым благодатным взлетом от наших страстей и грехов.

Господь не ждет от нас невозможного. Он ждет нашего желания, даже малейшего движения. Как учит Златоуст в огласительном слове, которое мы читаем на Пасху, что Бог: «..и дела приемлет, и намерение целует, и деяние почитает, и предложение хвалит.» А уж Сила Его совершится в нашей немощи (2Кор. 12:9). В этом — самая сокровенная и самая радостная весть праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы. Весть о том, что у Бога нет ничего невозможного. И у нас — с Ним — тоже.

С Праздником вас, братья и сестры!

Анатолий БАДАНОВ
администратор миссионерского
проекта «Дышу Православием»