ПРАВИЛА БЕЗ ЛЮБВИ: ЧЕМ ОПАСНО ФОРМАЛЬНОЕ БЛАГОЧЕСТИЕ

Когда человека преображает благодать — это видно сразу. Не по громким словам, бороде или «по-православному» застегнутой рубашке до последней пуговицы. Видно по… присутствию благодати. Глаза полны терпения и сострадания. Всё дышит теплотой, любовью, милосердием, способным обнять даже яростного богоборца. Его жизнь – не набор правил, хотя они соблюдаются, а тихое воплощение Евангелия…

Если хоть раз доводилось встретить такого человека – вы понимаете, о чем я. Бывало: идешь к нему с кучей проблем — спросить, попросить совета, высказать горе… Приходишь – и сердце вдруг утихает. На душе мирно становится. Улыбка на лице появляется. Порой и говорить не нужно: просто посидишь рядом — тревога уходит, ответы находятся, на душе воцаряется мир. Рядом с ним чувствуешь Христа. Его благодать. И все чудесным образом становится на свои места. Появляются силы идти дальше, проходит упадок духа. Появляется надежда. И я сейчас не только про духовников из далеких монастырей. Такое встречается и у нас в миру, среди обычных мирян. Ведь по сути не важно, кто ты: епископ, священник, диакон, монах или простой мирянин. Преображающая изнутри благодать-то одна. И если она с человеком, если Христос в нем живет — это видно сразу и это не скрыть.

Но, увы, в церковной жизни есть и другая картина. Куда более частая и знакомая. Когда человек подходит к духовной жизни не со смирением жаждущего, не с покаянием погибающего, а с аппетитом судьи. Смотришь на него, и вроде бы всё «идеально»: Земля по полам треснет, а правило он прочитает, посты – строго по уставу, цитаты из Библии и отцов – на зубок. И милостыню дает постоянно, и свечки ставит, и причащается, и в паломничество ездит. Все у него по полочкам, все у него правильно и по уставу до малейших правил. Однако, почему-то душа рядом с ним не радуется. Нет утешения, тепла, любви. Нет присутствия Христа. Вместо него – холод. Оценка всего и вся. Какая-то странная нетерпимость, бесконечная критика и требования к людям. Это – ригоризм. Яд, маскирующийся под праведность. Иными словами — фарисейство.

Почему это опасно? Потому что подменяет суть. Вместо внутреннего преображения – постоянный внешний контроль. Вместо борьбы со страстями – охота на чужую «неправильность». Вместо сострадания – немедленный суд. Знакомая картина? Стоите на исповеди, а вас спрашивают: «Вы на Причастие? А вы постились?» Хотя какая тебе разница, зачем человек пришел в храм, постился он или нет, читал ли правило. Тебе-то что? Или знаменитые фыркания, когда кто-то зашел не в одежде по уставу. А сколько замечаний сделано за женские платки и джинсы? Ладно бы если дело было в монастыре. Но это наша обычная приходская жизнь.

Такой человек любит везде лезть со своими советами и замечаниями. Оооо! Это прям как из рога изобилия. Вам расскажут и как поститься нужно, и как ударения в Псалтири делать (причем прямо во время ее чтения), и как одеваться, и как правильно то и то делать. Еще и цитат святых насыпят такую горсть, что голова закружится. Будто главное – не то, с каким сердцем ты пришел к Богу, не твои личные отношения со Спасителем и ближним, а сугубо внешнее соблюдение правил.

Такой человек живет в постоянной претензии к миру. Мир несовершенен и все всё не так делают. И вроде посмотришь на него – ревнитель православия. Однако, это только внешне. Внутри-то… Отец Серафим Саровский тоже был ревнителем православия. Однако рядом с ним души людей почему-то распускались, как бутоны цветов, а рядом с таким человеком почему-то вокруг всё вянет.

Конечно, правила нужны. Уставы, каноны, все это Святым Духом написано. Но, «суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк. 2:27). Правила только тогда начинают правильно работать, если есть самое главное – благодать и любовь от благодати. Не та, которая кажется правильной, а любовь Христова. Та любовь, которой Христос научил. От такой любви и мир особый в душе. Не такой, как нам кажется правильным. Нет. Это все человеческое. Тот мир, о котором идет речь – дар Божий: «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; НЕ ТАК, КАК МИР ДАЕТ, Я даю вам» (Ин. 14:27). А мы все про внешнее, про правила, каноны, уставы. Без любви они превращают человека в букву закона, в фарисея. Вспомните: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты» (Матф.23:27).

У таких людей на всё и всегда готова оценка. И даже когда им говоришь: «Ты сейчас осуждаешь», – они хитро вывернутся и скажут: «А я не осуждаю человека, я грех осуждаю». Хотя, если посмотреть во внутрь, то конечно же осуждается и сам человек. Мало кто из нас, может по настоящему осудить грех без осуждения человека. Но, как же такие люди любят жонглировать цитатами… медом не корми.

Помню, лет 15 назад много пабликов и региональных СМИ жужжали про пьяного священника, которого сняли на видео. Так получилось, что я знаю этого батюшку и знаю причину, почему он тогда запил. Но ригористов не волновала причина, их волновали только каноны, по которым нужно было его чуть ли не под запрет отправить. Как-то одному из таких «ревнителей» я сказал: «У него матушка к любовнику ушла. Молодой отец. У него жизнь сломалась. Ты просто не понимаешь, какая там боль. Там человек на грани отчаяния». Но даже на обнажение истории, от которой должно было появиться хоть какое-то сострадание, ригорист выпалил: «Ну и что? А вот святые как терпели? А вот Павел Препростый вообще жену с любовником застал, он же не стал пить! К Антонию пошел. Вот и ему нужно в монастырь, чего он Церковь позорит!»

Вот до чего доходит отсутствие любви. Ни капли сострадания, ни капли жалости, ни капли прощения, только закон, только правила и каноны. Хотя, сколько тебе этот священник грехов-то на исповеди отпустил? Уж поболее его одного, которого ты увидел. Но говорить с такими людьми бесполезно… Мертвящая суть фарисейства! Он слеп к боли. Глух к обстоятельствам. Широкая палитра цветов нашей жизни сужена до двух — черного и белого. Он видит только нарушение его представлений о правильном. Как тот человек, что спешит выковырять сучок из чужого глаза, не замечая бревна в своем (Мф. 7:3). Забывает: «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7:1), «люби ближнего твоего» (Мф. 19:19).

Откуда же берется эта ядовитая строгость при всей правильности внешнего исполнения устава? Причина – в подмене источника. Истинная духовность рождается от встречи с Живым Богом, от сокрушения о своих грехах. Благодать, посещая человека, открывает грехи именно так, как они есть на самом деле. Даже те, которые он никогда не замечал. Человеку становится тошно, противно от самого себя. Появляется жгучее желание очиститься от духовной грязи. Только вот мылом и мочалкой душу не отмоешь. Тут благодать нужна. Отсюда рождается строгость к себе, потому что видишь, какой ты грешник и вымаливаешь у Бога — «Наипаче омый мя от беззакония моего и от греха моего очисти мя» (Пс.50:4). Это уже не напускное – «все мы грешники», и вообще сказано: «все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:23)». Это не красивая лирика и жонглирование цитатами. Нет. По слову прп. Петра Дамаскина, когда по настоящему приходит благодать и душа делает первый шаг к выздоровлению, то ты начинаешь видеть свои грехи, как песок морской. То есть бесконечными. Это вам не: «Согрешил я, батюшка, делом, словом, помышлением, объядением, пиянством, тайноядением, празднословием, унынием, леностию, прекословием.. и всем, чем только можно» (точнее, о чем в книжке «Перечень грехов» написано). Нет. Это совсем иное и вовсе не похожее на все эти бумажки и перечни грехов на Исповеди.

Задумайтесь: Николай Чудотворец, уж какой святой, а исповедовался. Казалось бы, чем он там нагрешить мог? Или ап. Павел, который настолько ярко созерцал грех в своей жизни, что с болью написал: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7:19). Ригорист по-фарисейски удивится: «А чего такого злого мог делать Павел? Он же не курил, как курильщики, не пил, как пьяницы, не блудил, как блудники, и прочее, что я тоже не делаю. Может…, осуждением согрешил?» – задумчиво спросит фарисей… Невдомёк такому человеку. Потому что не знает он благодати, которая обнажает всю суть человека, но при этом покрывает её своей же любовью, уча и нас покрывать любовью ближнего, потому что в нем живет и действует такой же грех, как у тебя. Какой смысл быть строгим и осуждать другого за то, что он грешит не так, как ты? Благодать наоборот, делает человека строгим к себе и милосердным к другим. Ригоризм же – часто плод неочищенной гордыни и страха. Человек хватается за внешние правила, как за спасательный круг, чтобы доказать себе и миру свою «правильность». И чем слабее внутри, тем громче критика снаружи, тем ярче демонстрация исполнения правил. Он не борется со своими страстями – он просто проецирует свою внутреннюю неустроенность на окружающих, обвиняя их в несовершенстве.

Ярким маркером таких людей служит – непрошеное учительство. И не важно, что св. отцы учили, что не нужно лезть с советами, если тебя не просят и если тебя на это послушание Церковь не поставила (ты же не игумен и не настоятель, в конце концов, которые отвечают за братию и паству). Непрошеный совет – это вторжение. Насилие над душой и чужой болью. Это признак не духовной зрелости, а глубокой незрелости и гордыни.

Ригорист, спешащий поучать всех вокруг, не ведет никого ко Христу (да и кто с таким пойдет-то?). Он думает, что свидетельствует о православной вере, но на самом деле внутри он упивается тем, что он что-то знает, а другой не знает, что он то и то исполняет, а другой нет. Конечно, бывают ситуации, когда можно дать совет. Но вы уже поняли, что если его дать без любви, без сострадания, без видения своих собственных грехов и падений, то это все превращается в фарисейство. Да и совет. Это же такая ответственность. Дал совет — молись, чтобы человек правильно его исполнил, а не погиб из-за твоего дорожного указателя…

Так как же нам избежать этой ловушки? Как не превратить веру – источник жизни – в набор каменных правил для битья других? Конечно, нужно начать с трезвого взгляда на себя. Если ты думаешь, что твои грехи и падения ограничены небольшим списком, который ты из года в год носишь на исповедь, то спешу огорчить. Их куда больше. Не видишь ты их потому, что нет в тебе благодати. Когда она есть, то – «Первым признаком начинающегося здравия души является видение грехов своих, бесчисленных, как песок морской» (прп. Петр Дамаскин). А почему нет благодати? Ответ дает ап. Иаков: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4:6). А с чего начинается смирение? Оно начинается с познания своей немощи. Слышишь? Не с познания немощи ближнего, а со своей…

Прежде чем бросить камень осуждения, остановись. Взгляни внутрь. Какое твое «бревно» требует внимания? Какая страсть шевелится в тебе при виде чужой немощи? Гнев? Гордыня? Потребность чувствовать себя «лучше»? Раздражение? Какая?

Взращивай сострадание. Учись видеть не ошибку первым делом, а человека за ней. Как Христос видел мытаря Закхея, блудницу, разбойника на кресте. Он видел их боль, их поиск, их падения, даже когда Самому было нестерпимо больно на Кресте, Он отвечал любовью, а не каталогом претензий и цитат из Закона Моисеева. Этой любви Он учит и нас.

Держи язык. Слово – великая сила. Не зря сказано: «Если кто из вас думает, что он благочестив, и не обуздывает своего языка, но обольщает свое сердце, у того пустое благочестие» (Иак. 1:26) и еще: «Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело» (Иак. 3:2). Пусть слово будет редким, как золото, и полным любви. Спроси себя, прежде чем что-то сказать о другом: «А принесет ли это слово мир? Исцеление? А вдруг оно ранит человека? Нужно ли оно сейчас? А Бог хочет, чтобы я сказал? Просили ли меня об этом?» Старец Силуан (Сухаревский) однажды сказал нам в одной из бесед: «Прежде чем сказать слово, спроси себя: имеет ли это слово любовь?»

Духовный путь – это не парад безупречных. Это путь смирения, слез, падений и восстаний. Истинная строгость – к себе. Истинное снисхождение и сострадание – к другим. Так действует благодать. Она не ломает души обухом правил, а как весеннее солнце, согревает и преображает сердце изнутри. И тогда потихоньку уходит яд осуждения. Из черно-белой картинки появляется широкая палитра жизни с ее множественными оттенками и тонами. Вместо сухой буквы закона прорастает простое, человеческое желание – понять того, кто споткнулся, помочь подняться, помолиться в тайне за человека, а может и поплакать, попоститься за него, утешить словом, согретым любовью, или просто быть рядом – без оценок и поучений. А если человек преуспеет в этом, то приходит и высшее — готовность лишиться даже Рая, принести себя в жертву, лишь бы люди спаслись. Такая благодать была с ап. Павлом, который однажды написал — «я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти…» (Рим.9:3). Готовы ли мы так сказать хотя бы о своих ближайших родственниках? — Господи, лиши меня спасения, но только их спаси! Страшно? Нет такой любви? Нет.. Если нет, то это первое на что нужно обратить внимание, а не на тонкости канонов и правил.

Очень хочется, что бы наша ревность о вере не была холодным камнем ригоризма, бьющим по головам ближних, а теплым светильником милосердия. Светильником, который не ослепляет упреком, а тихо светит во тьме чужой боли, указывая не на букву закона, а на Самого Христа – Источник милосердия, прощения, силы и неизреченной любви. Попробуйте начать сегодня. С трезвого взгляда на себя. С тихой молитвы о том, кого так хочется осудить или поправить. С одного слова, пропущенного через сердце и проверенного вопросом: «А есть ли в моем слове любовь?» Если пойдем путем смирения и любви, то благодать Божия, немощная врачующая и оскудевающая восполняющая, не оставит вас. Христос сделает невозможное – возможным. А там и до спасения рукой подать. Ведь для Него нет ничего невозможного…

Анатолий БАДАНОВ
администратор миссионерского
проекта «Дышу Православием»