Автор:Анатолий Баданов

Исповедь — есть ли в ней смысл если знаешь, что опять согрешишь?

Исповедь - есть ли в ней смысл если знаешь, что опять согрешишь?Исповедь — есть ли в ней смысл если знаешь, что опять согрешишь?

Зачем исповедовать свои грехи? Чтобы твоя душа не смердела, чтобы ты был перед Богом и перед людьми, в общем, в каком-то достаточном свежем таком состоянии, и с тем, чтобы ты все-таки от своих грехов избавлялся, не повторял их просто так. Потому что ведь исповедь нужна не просто, как такая, знаете, духовная химчистка: сдал грязное – получил чистое, а с тем, чтобы мы избавлялись от грехов, чтобы мы исцелялись от грехов. Мы с вами прекрасно знаем, как тяжело жить с хронической болезнью.

Вот грехи человека во многом – это такие хронические заболевания. И эти хронические заболевания могут человека сопровождать всю его жизнь. Вот так и грех человека может сопровождать всю его жизнь, даже если человек с ним активно и серьезно борется. Ведь на самом деле исповедовать еженедельно один и тот же грех – не значит с ним бороться. Потому что нельзя к исповеди так относиться, что вот я просто исповедаю грехи так, как я моюсь каждый день-два. А грехи все-таки исповедаются так, как лечатся болезни. С болезнью жить тяжело, и от болезни человек хочет избавиться. И человек эту болезнь старается как-то лечить все время, ему тяжело с этой болезнью жить. Эта болезнь его пришибает, но он хочет, очень хочет от нее избавиться. И вот, когда есть горячее желание от чего-то избавиться, то в конечном итоге это случается.

К исповеди, мне кажется, специально никак готовиться не надо. Тем, кто в церкви уже достаточно давно, мне кажется, что самое главное чувство, которое вы должны в себе сохранить, – живое ощущение нашей связи с Богом. И всякий раз, когда нас обличает наша совесть, и всякий раз, когда мы чувствуем прикосновение Божье к нашей душе, такое болезненное, вот это и есть знак того, что нам надо исповедоваться, что нам необходимо от чего-то избавиться. Когда грех переживается как боль, как болезнь, как заноза, как язва, это и есть знак для того, что надо идти исповедь.

У отца Александра Ельчанинова, в его записях, есть замечательное замечание. Он говорит о том, что многие жалуются на то, что они забывают грехи на исповеди. И он пишет: «Грех, который по-настоящему тебя тревожит, ты не забудешь никогда». Если ты понимаешь, что это грех, не обязательно там на исповеди надо исповедовать 15-20-30-40 грехов. Ты приди с одним, ты расскажи про себя что-нибудь одно на исповеди, и это будет исповедь.

И не надо думать: «Как же я это не сказал, как же я это не сказал, вот это ведь тоже я же…». Не имеет значения, потому что все остальные, если ты их не сказал, они тебя не тревожат, значит, бессмысленно их исповедовать. А вот ты исповедовал один грех, по-настоящему, это значит, что ты не просто один грех исповедовал. Это, значит, что ты себя освободил от множества разных уз. Ты стал свободным во Христе, значит, все остальное уже как-то потом наладится постепенно.

Знаете, мне кажется, что исповедь не должна нами восприниматься, как что-то такое, от чего нам должно все время становиться хорошо. Мне кажется, что человеку очень полезно иногда бывает пожить с тяжелым чувством греха даже после исповеди, чтобы потом его не повторять. Если тяжелое чувство даже после исповеди с тобой остается, ничего страшного нет. Терпи, дорогой. Нагадил? Терпи, живи дальше с этим, и думай, как тебе это покрывать, чем тебе это покрывать, и бойся дальше поступать так же.

Мне кажется, это очень желательно понять, что исповедь – это не сладкое утешение. Исповедь – это очень серьезное испытание для человека, который приходит к Богу с тем, чтобы Господь взял на себя его грехи через крестное страдание. Цена нашего каждого исповедания – это искупительная жертва Спасителя. Мы не можем думать, что это должно быть нам приятно. Пусть нам будет неприятно, по-настоящему неприятно от того, какие мы на самом деле. Пусть мы с этим поживем, пусть мы с этим будем понимать, что это в нашей душе произошло. Мне кажется, это гораздо правильней, чем человек после исповеди радостно отходит: «Ух, легко, хорошо! Жизнь продолжается». Лучше пусть будет тяжело.

протоиерей Алексий Уминский