Экуменическое движение и Русская Православная Церковь

К оглавлению

ДЕЯНИЯ СОВЕЩАНИЯ ГЛАВ И ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ АВТОКЕФАЛЬНЫХ ПРАВОСЛАВНЫХ ЦЕРКВЕЙ В СВЯЗИ С ПРАЗДНОВАНИЕМ 500-ЛЕТИЯ АВТОКЕФАЛИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ


Доклад прот. Г. И. Разумовского «Экуменическое движение и Русская Православная Церковь»

Экзарх Болгарский, Митрополит Софийский Стефан: Слово для доклада «Экуменическое движение и Русская Православная Церковь» предоставляю протоиерею Г. И. Разумовскому.

Протоиерей Г. И. Разумовский: Русская Православная Церковь приступила к изучению экуменического движения совсем недавно. Внешняя обстановка, создавшаяся вокруг нее как в семье братских Православных Церквей, так и в инославных церковных кругах мира, оказалась весьма неблагоприятной для того, чтобы она могла быть уверенной в искренности любого мирового объединения прочих православных Церквей с инославным миром.

Русская Православная Церковь не принимала до сих пор участия ни на одном экуменическом совещании или конференции. Руководители экуменического движения сочли возможным восполнить этот недостаток за счет русских православных церковных и научно-богословских деятелей, проживающих в Западной Европе на положении русских эмигрантов и не считающих себя состоящими в юрисдикции Русской Православной Церкви. Не без воли Божией сложились обстоятельства, вследствие которых Русская Православная Церковь в течение многих лет находится в стороне от церковной деятельности и движений богословской мысли в прочих христианских исповеданиях. Простое чувство уважения к примитивным, никем не отмененным, каноническим правам Русской Православной Церкви, состояние которое в то же время определялось экуменическими деятелями, как «мученическое и исповедническое», не остановило лидеров экуменизма пред моральным попранием этих прав. Они знали, что и покойный Митрополит Евлогий и его духовенство находились до 1945 г. под запрещением Матери-Церкви и рассматривались ею, как раскольники. Пренебрежение этим фактом и предоставление права на участие в экуменических конференциях нашим раскольникам как членам, делегатам и деятелям комитетов, участвующим в утверждении проектов и резолюций, не свидетельствует о достижении самими руководителями экуменического движения того взаимопонимания, доверия и уважения между Церквами, которые становятся во главу угла новой экуменической церкви.

Римско-католическая Церковь также не присылала своих делегатов. Однако на замену ее официальных представителей случайными католическими ксендзами, прелатами или богословами экуменические руководители не посягнули. Или, может быть, среди католиков не нашлось таких ренегатов и ослушников римского престола? Тогда не делает это чести ни нашим церковным эмигрантам, ни их экуменическим покровителям.

Мы колеблемся в определении причин, почему представители Константинопольской Церкви на экуменическом поприще деятельности, где совещания сопровождались совместной молитвой, не отказывались от участия в ней вместе с представителями Болгарской Церкви, столь много лет находившейся под Константинопольской схизмой, а также и с нашими раскольниками. Или Константинопольская Патриархия забыла свою первопрестольную честь в защите канонов Православной Церкви и не поддержала ни своего авторитета, ни законных церковных прав братской Русской Церкви? Или может·быть потому, что Константинопольская Патриархия с 1931 г., года позорного отпадения русских эмигрантов от своей Матери-Церкви, начала уже считать их своими? Но тогда но какому же праву этих «русских» по национальности, «константинопольских» же по принадлежности к Церкви, на экуменических конференциях именовали представителями Русской Православной Церкви? Лучшим ответом был бы тот, что и Англиканская Церковь и все экуменические комитеты еще верили Константинопольской Патриархии, что она посягает на прием русских епархий в свою юрисдикцию «временно»… Но мы тоже еще пока верим этому.

Скорбь из-за сознания справедливости этих упреков как к инославным, так и к своим же братьям — православным — налагала на уста Русской Православной Церкви печать молчания. Что еще можно товорить экуменическим апостолам любви, отказывающим в уважении канонических прав Русской Православной Церкви и в то же время проповедывающим справедливость в социальных отношениях? Если в своей христианской семье они не могут уважать права и соблюдать любовь и мир, какая гарантия того,· что и на международном экуменическом поприще они не откажутся от своих шовинистических стремлений и внесут в семью народов «не мир, но меч» (Матф. X, 34), доказывая, что и таковые их действия согласуются с учением Христа.

История экуменического движения, в современном нам значении этого слова, начинается с двадцатых годов нашего столетия. Методы, цели и характер проявления его настолько отличны от имевших место в XIX столетии попыток к соединению между церквами, что история этих попыток в нашем докладе с успехом может быть опущена, поскольку она не дает материалов к пониманию описываемого современного экуменического движения.

Существовавшие в течение тысячелетия мирное единство и подлинная кафоличность Христианской Церкви на пороге второго тысячелетия потерпели страшное потрясение. По попущению воли Божией, под влиянием властолюбия, под предлогом обнаружения ереси и при поддержке государственной политики, Святейшие Патриархи Рима и Константинополя, Запада и Востока, дерзновенно прекратили таинственное литургическое общение. Угодна ли пред Богом Всесовершенной Любви их жертва хваления и может ли от нее возноситься к престолу Всевышнего фимиам мира, если вокруг земных престолов этих церковных князей все больше и больше сгущается мрак злобы друг ко другу?

Воля Божия была такова, что паства христианская не была причастна к этой ужасной трагедии зла. Слава Богу! Она не будет отвечать.

Паства должна идти туда, куда ее ведет пастырь. Она идет, будучи разделена на несколько стад, в поисках райских пастбищ, по пути к возврату в Царствие Божие, где она должна быть единым стадом под руководством Единого Пастыря. Но звуки пастушеской свирели, мирной небесной гармонии, заглушаются земными человеческими голосами враждующих между собою христианских пастырей. Трудно становится напрягать слух, чтобы слушать только мирную свирель; появляется страх потерять связь с ней, ужас пред неминуемой потерей истинного пути в свое небесное отечество, малодушие пред духовным безблагодатным голодом и пред напрасной гибелью от своих же сородичей, образовавших одичавшее стадо неверия…

Вот трагедия христианской паствы всего мира на сегодняшний день! Но странно — ее голоса не слышно и в экуменическом движении!..

Миссионерская сторона истинного христианства в своем прогрессе отстала от начатого в XI веке процесса «разделения Церквей». Зло разделения стало распространяться быстрее добра единства.

Честь этого отрицательного прогресса принадлежит, главным образом, Северной Америке. Это там, после нового разделения на Западе и появления протестантства, размножились секты, считающие себя также за полноценные церкви. Именно эти секты, как и все протестантство в целом, уже почувствовали голод по благодати Божией, которая дается только в таинствах Церкви. Эти ветви Единой Церкви, оторвавшись от ствола ее, хотели укорениться самостоятельно и образовать самостоятельные церкви. Но они не учли аналогии в мировых законах. Благородное плодовое деревцо может вырасти только от прививки благородных ростков к основному стволу; без этого условия ростки не дают корней даже и при погружении в воду Крещения. И дальше, в какое бы сочетание эти ветви между собой ни вошли, они могут образовать лишь веник плодовых ветвей, неминуемо подвергающийся засыханию. И это всегда бывает,— несмотря на питание в воде Крещения и на наличие на ветвях плодовых зародышей, которые в лучшем случае дадут только хилый цвет, но не плод.

Поэтому-то именно протестантство и дальнейшие его формации и разветвления, неся на своих плечах наибольшую степень трагичности и безвыходности своего почти — безблагодатного положения, взяли на себя инициативу по объединению всех церквей и церковных организаций в одну церковь. Пред этим движением, названным новым термином «экуменическое», т. е. вселенское, в смысле горизонтального охвата вселенной, стоит вопрос не о воспрививке отпавших церковных ветвей к основному стволу Церкви (Православной или Римско-католической), а об объединении всех христианских исповеданий в совершенно новую, экуменическую церковь.

Наш доклад составлен на основании материалов, присланных нам большею частью случайно, без систематического подбора, может быть и неполных по своему объему. Ни один представитель Русской Православной Церкви не был ни на одном экуменическом совещании и не имел встреч или бесед ни с одним деятелем экуменического движения.

Поэтому, если наши слушатели или читатели захотели бы упрекнуть нас в каком-либо пристрастии, то пусть они смущающие их темы или постановку их сочтут лишь за недостаток нашей неполной осведомленности в совершенно новом до сего дня для нас вопросе.

Мы будем вполне искренними в наших суждениях, поскольку приняли на себя ответственную задачу — выразить об экуменическом движении мнение всей Русской Православной Церкви, пользующейся теперь, в силу своего исключительного положения — отделения от Государства, полной свободой церковного мышления.

 РАЗДЕЛ I

ИСТОРИЯ ЭКУМЕНИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ, ЕГО УЧАСТНИКИ И ФОРМЫ ПРОЯВЛЕНИЯ

Экуменическое движение почти одновременно проявило себя в трех направлениях:

1. Для единства церквей в «Вере и Устройстве» («Faith and Order»);

2. Для практического (социально-этического) сотрудничества христиан в «Жизни и Деятельности» («Life and Work»);

3. Для организации «Всемирного Союза международной дружбы чрез посредство церквей» (The World Alliance for promoting International Friendenship through the Churches»).

Инициаторами движения по объединению христианских Церквей первого направления являются деятели Епископальной Англиканской Церкви в США — епископы Шарль Брент (Charles Brent) и Вильям Манинг (William Maning) при содействии мирянина Роберта Гардинера (Robert Gardiner).

1. «Вера и Устройство»

Прелиминарное совещание, по приглашению названных лиц, состоялось в 1920 г. в Женеве. На нем присутствовало 137 делегатов, почти от 40 «церквей» из 80 стран. В том числе были представители и от Православных Церквей: Константинопольской (два), Александрийской (три), Элладской и Кипрской (два), Румынской (два), Сербской (три), Болгарской (два) и от русской эмиграции в Европе (четыре),— всего 18 православных делегатов.

Это совещание прошло, как организационное, для созыва будущей полной конференции, в целях определения путей создаваемого движения, а также и для организации будущей работы.

Энциклика Константинопольского Патриарха об образовании Единого Союза церквей к тому времени была уже известна, но она не была принята во главу угла работы совещания, поскольку ею предусматривалось объединение христиан не догматическим путем, а практическим.

На Женевском совещании был избран «Комитет продолжения» (Continuation Commitee) для продолжения работы и организации конференции.

Первая всецерковная конференция состоялась в Лозанне в 1927 г. На ней присутствовало 439 делегатов от 90 церквей (исключая римско-католических). В том числе было 24 делегата от православных: Константинопольская (четыре), Александрийская (два), Иерусалимская (два), Элладская и Кипрская (четыре), Румынская (один), Сербская (один), Болгарская (три), Польская (три), русская эмиграция (три), Грузинская (один).

Главными вопросами ее были: единство Церкви, Священное Писание, общий Символ веры, церковная иерархия, таинства. Православные подали на пленум конференции особую «декларацию». В ней выражена скорбь по поводу различия взглядов между православными и инославными на многие предметы веры. Православные отказались от голосования, так как сочли недопустимым никакой компромисс в вероучении, а также двусмысленность терминов, позволяющую иметь два их толкования. Вновь избранный «Комитет продолжения» состоит из 35 членов под председательством епископа Брента (Charles Brent).

Последствием конференции было появление большого количества литературы по вопросам, обсуждавшимся в Лозанне, главным образом по вопросу о существе церкви.

На русском языке в 1933 г. в Париже, в издательстве ИМКА-Пресс, вышел сборник «Христианское воссоединение». Обозрению его мы уделим внимание несколько ниже.

Вторая конференция состоялась в 1937 г. в г. Эдинбурге (Шотландия). Вследствие смерти епископа Брента (1929 г.) председателем был избран Йоркский (позже Кентерберийский Архиепископ Вильям Темпл (William Tempel). На конференции участвовало 414 делегатов от 122 неримско-католических церквей, из 42 стран. Православные дали 13 делегатов. Отсутствовали делегаты Лютеранской церкви Германии.

Главными вопросами конференции были: Благодать Господа Иисуса Христа, Церковь Христова и Слово Божие, церковное служение и таинства, единство Церкви в жизни и в богослужении и др.

Метод работы конференции: слушание докладов, редактирование их и принятие к сведению для представления их церквам. И здесь православные делегаты представили устно и письменно свою особую «декларацию», в которой отметили отличие православного учения от известных формулировок докладов.

2. «Жизнь и Деятельность»

Если психическим двигателем в движении «Вера и Устройство» являлось стремление приобрести потерянный источник духовной благодати, то в направлении «Жизнь и Деятельность» первоисточником его струи оказалось скорбное сознание расхождений между христианской моралью и практической мирской жизнью христиан. Уже во время первой мировой войны в некоторых странах (скандинавских, швейцарских и англо-саксонских) появилась идея объединения всех христиан для творческого сотрудничества во всех областях практической жизни: личной, семейной, социальной, политической, экономической и международной.

Инициатором движения «Жизнь и Деятельность», иначе называемого «Практическим Христианством», был архиепископ Упсальскяй (Швеция) Натан Зодерблём (Nathan Soderblom). Еще будучи в 1920 г. на Женевском совещании, он сумел тогда же провести среди участников совещания подготовительную конференцию для организации союза церквей практического христианства. Первая всецерковная конференция состоялась в 1925 г. в Стокгольме. В ней участвовали представители всех христианских Церквей (кроме Русской Православной и Римско-католической), в количестве свыше 500 человек.

Состав делегатов — представители церкви, богословы, государственные люди, философы, писатели, публицисты, юристы, экономисты, воспитатели, мужчины и женщины, старые и молодые.

Вопросами конференции были не догматы веры, а методы внедрения в жизнь, во всех ее формах и областях, христианских начал. Были обсуждены темы:

1. Церковь и экономические и индустриальные вопросы (положение рабочего класса, труд малолетних на фабриках и др.).

2. Церковь и социальные и нравственные вопросы (семья, брак, дети, половой вопрос, преступность, алкоголизм, квартирный вопрос и т. д.).

3. Церковь и международные отношения (сверхнациональный и сверхгосударственный характер церкви, международное хозяйство и религия, проблема рас, причины войны, обязанности христианина к народу и государству, право и сила в международных отношениях и т. д.).

4. Церковь и христианское воспитание (воспитание христианской личности, братства в собственном народе и между народами, шовинизм и т. д.).

5. Методы к практическому сотрудничеству церквей.

Результатом конференции был общий призыв церквей к совместному христианскому сотрудничеству. На конференции был избран «Комитет продолжения», или «Учредительный комитет» и учрежден (с пребыванием в Женеве) «Научный христианско-социальный институт» с несколькими комиссиями:

а) для богословской ученой совместной деятельности;

б) для совместной деятельности с рабочим классом;

в) для христианской прессы;

г) для молодежи;

д) по вопросу об учебниках.

Отклики на призыв конференции проявились со стороны Православия в создании в Балканских церквах благотворительных учреждений: церковных приютов, богаделен, пансионов, столовых для бедных, летних колоний и т. п.

Вторая всецерковная конференция состоялась в 1937г. в Оксфорде. В ней участвовало 263 делегата церквей — Северная Америка 85, Великобритания и Ирландия 51, континентальная Европа 61, прочие страны 40 и от православных 26 человек. Не было представителей от Русской Православной Церкви, от Римско-католической Церкви и от Лютеранской церкви Германии. Присутствовало до 100 членов молодежных организаций. Председательствовали поочередно: Кентерберийский Архиепископ Космо Ланг (Cosmo Lang), Фиатирский Митрополит Германос, Упсальский архиепископ Эрлинг Эйдем (Erling Eidem), Дорнакальский епископ В. С. Азарьях (V. S. Azariach) — Южная Индия, проф. К. Адаме Броун (К. Adams Brown) и пастор Марк Бэгнер (Marc Boegner).

Метод работы конференции подобен методу Стокгольмской конференции, т. е. после прослушивания доклады обсуждались, редактировались специальными комиссиями и, наконец, принимались пленумом к сведению для направления церквам.

Рассмотрение отчета конференции приводится в III разделе доклада.

В порядке подготовки к конференции, а также и после нее вышло много литературы.

3. «Всемирный Союз международной дружбы чрез посредство церквей»

Как видно из самого названия этого объединения, оно преследует по преимуществу цель — использовать объединение христиан всех вероисповеданий для преодоления международных разногласий путем специального осуществления одной из задач движения «Жизнь и Деятельность».

Объектом деятельности данного Союза должны стать уже не все христиане в целом, а лишь личности, причастные в той или иной мере к влиянию на международные отношения. Союз хочет установить чувство христианской солидарности и дружбы в международных отношениях, устранять мирным путем причины и поводы для международной зависти и соперничества, национально-государственного самолюбия, шовинизма, ссор и войн.

Вполне естественно, что и субъектами движения выступали светские лица с высоким общественным званием и положением, как, например, Рамзей Макдональд (Ramsay Mocdonald) — бывший премьер-министр и вождь английской рабочей партии, лорд Пармур (Lord Par-moor) — известный знаток международного права, бывший министр в кабинете Р. Макдональда; Нэл Бакстон (Noll Buxton) — вождь рабочей партии в Англии; Сельма Лагерлеф (Selma Lagerlof)—знаменитая шведская писательница, Макс Хубер (Max Huber) — известный швейцарский знаток международного права, состоявший председателем Гаагского международного суда, и др.

Свое начало указанный Союз получил в годы, следующие за Гаагской мирной конференцией 1907 г., после того как ей был подан подписанный рядом виднейших церковных деятелей меморандум, доказывавший невозможность мира среди народов без объединенных усилий в этом направлении со стороны христианских Церквей.

Под председательством Кентерберийского Архиепископа — в Англии, при содействии судьи Бора — в США, а также и в некоторых странах Европы были созданы первоначально отдельные общества с указанным наименованием. Организационное совещание по объединению этих обществ было устроено американским филантропом Андреем Корнеджи (Andrew Cornegie); им же, из собственных средств, был основан фонд в два миллиона долларов, предоставленный в распоряжение Комитета по работе в пользу международного мира, под наименованием «Церковный союз в пользу мира» (Church Peace Union).

Всемирный же Союз этих обществ образовался в 1914 г. в Констанце, на съезде из 90 делегатов от европейских и с.-американских церквей (православных делегатов не было). Его цель определилась в мобилизации церквей всех стран на дело христианского влияния на народы, на народных представителей и на правительства для установления между ними взаимного доверия и добрых, взаимно доброжелательных, отношений.

В 1919 г. на съезде в Гааге обсуждалась прерванная первой мировой войной деятельность Союза. Резолюции съезда провозглашают необходимость свободы религии, исповеданий и церквей, а также подтверждают права национально-религиозного и культурно-языкового меньшинства. Съезд приветствует создание Лиги Наций, но настаивает на внедрении в ее деятельность христианских принципов братства и справедливости, на устранении попустительства несправедливости и возвеличения грубой силы, на допущении в Лигу Наций всех народов, на прекращении злоупотребления мандатами по управлению неорганизованными расами, на культурном воспитании последних в целях предоставления им самоуправления. Кроме того, Гаагский съезд решил войти в связь и сотрудничество с рабочим классом для осуществления социальной правды и общественного мира.

В дальнейшем деятельность Союза, при личном участии главного секретаря Георга Насмиза (George Nasmythe), выразилась в организации в разных европейских странах комитетов по национальному, а не по вероисповедному признаку, с утверждением в качестве председателей глав церквей или видных иерархов их. Таковы комитеты в Элладе под председательством Митрополита Хризостома, в Константинополе — Митрополита Германоса (тогда ректора Халкинской школы), в Румынии — Митрополита Мирона, в Югославии — Митрополита Дмитрия, в Болгарии — архимандрита Стефана (теперь Экзарха), в Польше — Митрополита Дионисия, в Албании— Митрополита Виссариона.

Конференция Союза 1920 г., состоявшаяся в Сан-Беатенберге (Швейцария — St. Beatenberg), имела 84 представителя от 23 стран, в том числе 10 православных представителей (от Русской Православной Церкви представителей не было).

Союзные конференции имели место:

в 1922 г. в Копенгагене;

в 1925 г. в Стокгольме;

в 1928 г. в Праге;

в 1930 г. в Швейцарии (в Мюррене — Murren);

в 1931 г. в Кембридже;

в 1932 г. в Женеве;

в 1934 г. в Дании (остров Фанэ — Fano).

в 1935 г. в Швейцарии (в Шамби — Chamby sur Montreux);

в 1936 г. в Оксфорде;

в 1937 г. в Англии (Хейвод— Heyward Heath);

в 1938 г. в Норвегии (Ларвик — Larwik);

в 1939 г. в Женеве.

Областные (национальные) конференции состоялись:

в 1923 г. в Югославии (Новый Сад);

в 1924 г. в Румынии (Синай);ч

в 1926 г. в Афинах;

в 1927 г. в Софии;

в 1933 г. Софии (болгарско-югославская);

в 1933 г. в Бухаресте;

в 1935 г. в Далмации;

в 1935 г. в Охриде (югославско-болгарская);

в 1936 г. в Рымнике Вальцеа (Ramnic-Valcea);

в 1937 г. в Софии.

Помимо указанных выше задач, Союз на этих конференциях занимался вопросами устранения национальных или государственных недоразумений, споров, вопросов воспитания и борьбы против шовинистических учебников, осуждения прозелитизма среди христианских народов, справедливой ревизии международных договоров, нравственного и физического разоружения, воспитания молодежи при содействии союзов христианской молодежи, облегчения положения беженцев и т. д.

Председателем Союза в последнее время состоял лорд Виллонгби Дикинсон (Англия — Lord Willonghby Dickinson), главным секретарем — Генри Генриод (Швейцария— Henry Louis Henriod); областными секретарями состояли:

1. Д-р Аткинсон (Америка — Henry A. Atkinson), он же главный секретарь «Церковного союза в пользу мира» (Church Peace Union).

2. Д-р Друммонд (D-r W. H. Drummond), Оксфорд.

3. Турей (Р. С. Toureille), Париж, для латинских европейских стран.

4. Проф. Фр. Зигмунд Шульце (Fr. Sigmund Schultze), Берлин — Цюрих.

5. Проф.-протопресвитер Стефан Цанков, Болгария (для Православного Востока).

Союз имеет свои печатные органы во многих странах мира, регулярно объявляет конкурсы на соответствующие сочинения миротворческого характера.

Союз считает причиной неудачи работы Лиги Наций отклонение ею помощи Христианских Церквей.

4. Объединение двух направлений

В 1937 г., накануне Оксфордской и Эдинбургской конференций, в Лондоне состоялось заседание 35-член-ного Комитета для объединения двух ветвей экуменического движения; мнение Комитета о желательности концентрации экуменических сил было передано последующим вслед за тем Оксфордской и Эдинбургской конференциям.

Мнение было принято, и объединение двух ветвей — «Вера и Устройство», а также «Жизнь и Деятельность» — оформлено было в 1938 г. в Утрехте (Голландия). Здесь было выработано «Положение о Всемирном Совещании Церквей», предположенное к утверждению на предстоящей первой же Всемирной конференции (назначена на 1948 г.). Кроме того, был избран временный совет под наименованием «Всемирный Совет Церквей» (The World Council of Churches) для ведения всех дел объединенных ветвей и организаций единой Веецерковной конференции.

Таким образом, в настоящее время (1948 г.) руководство экуменическим движением сосредоточено в этом Всемирном Совете. Он имеет пять сопредседателей:

1. Архиепископ Кентерберийскнй.

2. Д-р Марк Бэгнер, президент Федерации протестантских церквей Франции.

3. Митрополит Фиатирский Германос, Константинопольский Экзарх.

4. Д-р Джон Р. Мотт (John R. Mott), Методическая Епископальная Церковь США.

5. Генеральный секретарь д-р Виссерт Хуфт (W. A. Wis-ser’t Hooft), голландец, проф. Женевского богословского факультета.

«Положением о Всемирном Совещании Церквей» устанавливаются следующие начала и задачи:

1. Во Всемирном Совещании Церквей могут участвовать все церкви, которые признают Господа нашего Иисуса Христа Богом и Спасителем.

2. Всемирное Совещание продолжает работу двух всемирных движений: «Вера и Устройство» и «Жизнь и Деятельность» и имеет задачей облегчать сотрудничество церквей, поддерживать совместную работу научного характера, содействовать росту экуменического сознания среди членов отдельных церквей, устанавливать связи с вероисповедными федерациями всемирного характера и с отраслями экуменического движения, созывать всемирные конференции.

3. Общие собрания устраиваются через каждые пять лет; число членов их не должно превышать 450; места распределяются так:

85 мест для всех Православных Церквей всех стран;; 110 » для церквей континентальной Европы; 60 » для церквей Великобритании и Ирландии; 90 » для церквей Соединенных Штатов и Канады; 50 » для церквей Азии, Африки, Латинской Америки;

25 » для церквей Южной Африки, Австралии и др.

Одна треть должна быть предоставлена мирянам.

4. Центральный комитет состоит из 90 членов, по назначению церквей; Православным Церквам уделено 17 мест. Комитет собирается раз в год, но между заседаниями общего собрания ведут всю его работу, ведают всем бюджетом и расходами общего собрания им назначенные и избранные из среды членов должностные лица.

5. Всемирное Совещание должно находиться в контакте с конфессиональными всемирными организациями церквей и с важнейшими христианскими движениями, организованными в мировом масштабе, как, например, большие организации молодежи, «Всемирный Союз международной дружбы через посредство церквей» и, конечно, «Международный Миссионерский Совет».

Это «Положение» разослано от имени «Комитета четырнадцати» всем церквам, участвовавшим в Эдинбургской конференции, при соответствующем письме для рассмотрения и утверждения.

5. Энциклика Константинопольского Патриарха 1920 г.

(по тексту проф. Ст. Цанкова)

Энциклика Константинопольского Патриарха 1920 г. ставит, как цель предлагаемого «Союза Церквей», главным образом практические задачи, как-то: прекращение прозелитической пропаганды, так как последняя вызывает недоверие и ненависть среди прозелитируемых. Вместо такой пропаганды — возгревание любви друг к другу и воспитание взгляда на православных не как на чужих, а как на сонаследников, составляющих одно тело, и сопричастников обетования Бога во Христе Иисусе посредством благовествования (Ефес. III, 6). Проникнутые такою любовью церкви должны переносить существующие между ними различия, иметь братский интерес к существованию, утверждению и процветанию церквей, в случаях нужды поддерживать друг друга и свою общность и, таким образом, взаимно усиливать дело единения. Для достижения этой цели (доброжелательного разбирательства между церквами) Энциклика рекомендует единодушное введение общего календаря; обмен братскими письмами между руководителями церквей по поводу больших праздников и других случаев; встречу представителей разных церквей; общение богословов и богословских школ; обмен студентами разных церквей; созыв всехристианских конференций для изучения вопросов общего интереса; беспристрастное и историческое исследование существующих догматических различий; взаимное уважение к существующим в разных церквах нравам и обычаям; пользование храмами и кладбищами других церквей; упорядочение вопроса о смешанных браках; взаимная поддержка в пробуждениях религиозного чувства, в благотворительности и т. п. В конце Энциклика указывает на значение угрожающих христианской вере и жизни современных опасностей, как, например, на недостаток справедливости и человеколюбия, на алкоголизм, на усиление роскоши, на сладострастие и нравственное разложение (проявляемые в литературе, живописи, театре и музыке), на боготворение богатства и на борьбу против высших идеалов. Эти и подобные им опасности требуют, для успешной защиты, совместного изучения и сотрудничества различных церквей. Таким путем можно итти вперед в совместном достижении общей цели: «Истинною любовию все возращали в Того, Который есть Глава — Христос» (Ефес. IV, 15)» (стр. 137 и 138 доклада проф. Ст. Цанкова).

Сколь многое из того, что декларировано в приведенной выдержке из Энциклики Константинопольского Патриарха, попирается теперь преемниками последнего по Константинопольскому престолу в отношениях его к Русской Православной Церкви!..

6. Всемирные юношеские христианские организации

I. История возникновения союзов

Существуют три юношеские мировые организации:

1. ВСКФ — «Всемирная Студенческая Христианская Федерация».

2. ИМКА — «Христианская Ассоциация Молодых Людей».

3. ИВКА — «Христианская Ассоциация Девушек».

Пионерами христианского движения среди студентов, ВСКФ, в восьмидесятых годах прошлого столетия были Лютер Д. Вишард и доктор Джон Р. Мотт (теперь 83-летний старец). Эта первичная организация образовалась в 1895 г. в Швеции; председателем ее состоит Джон Мотт. Цель ее: потребность сохранить религиозную мысль у образованных людей. В 1927 г. студенческая федерация имела уже в 45 различных странах 3 ИЗ обществ, объединенных в 23 национальных союза с 300 000 членов (в том числе в США — 170000).

Из них одновременно:

110000 человек являются членами ИМКА,

113000 человек являются членами ИВКА.

До 15000 человек пошло в миссионеры. В настоящее время члены федерации работают среди военнопленных и среди ДИ-ПИ (перемещенных лиц), в порядке содействия ЮНРРА (раздача обедов, одежды, книг, отопления, продуктов и т. п.). До 1925 г. федерация издала свыше 5 000 книг на 20 разных языках. Ее система: студенческие дома, клубы, рестораны, фойе, читальни, квартирные бюро, бюро труда, отели. Их печатный орган — «Студенческий мир» (The Student World), в Женеве.

Для ИМКА начало было положено в 1820 г. в Германии и Индии, в 1844 г. в Англии, в 1852 г. в США и Швейцарии. Всемирный союз основан в 1853 г. на конгрессе в Париже. Его задача аналогичная целям ВСКФ. Направление деятельности: экуменичность, аполитичность, но стремление поддержать народную жизнь и внести в нее дух учения Христа (также и в международную жизнь.). Члены Ассоциации «ни в коем случае не могут быть заместителями церкви, как и не могут ни в коем случае принимать на себя задачи, которые являются задачами церквей… но могут помогать церквам» (резолюция Гельсингфорского конгресса).

Председателем состоит все тот же доктор Джон Р. Мотт, он же и финансирует деятельность Ассоциации.

Якобы «новизна дела (на Балканах — по Цанкову), неопытность секретарей при специальных условиях работы на Православном Востоке и некоторые поползновения некоторых деятелей протестантских церквей использовать для своей прозелитической пропаганды жизнь обществ христианских молодых людей, создали в Болгарии и Греции сомнение, недоверие и недовольство» к деятельности ИМКА. Джон Р. Мотт устроил для разбора конфликтов специальные совещания в Софии (1928 г.), в Афинах (1930 г.) и в Бухаресте (1933 г.). Но все было «покрыто» Всемирным конгрессом ИМКА в Кливленде (США) в 1931 г. (после доклада проф. Стефана Цанкова, Болгария); в резолюции предписывалось ИМКА быть «еще более полезной молодежи и церквам этих стран, чтобы духовные ценности Восточного Православия могли сделаться известными и доступными целокупному Союзу». Вот как было перевернуто все дело. Истинная же сущность его достаточно полно изложена в Деяниях Второго Зарубежного собора 1938 г. (Карловацкого) .

Проводящая система ИМКА: дома с пансионами, столами, гимнастическими салонами, бассейнами, мастерскими, отели, фойе, летние лагери и колонии.

Забота о членах проводится в физическом, образовательном и воспитательном отношении, «все поставляя под светом духа Христа Спасителя».

Быть членом ИМКА считается признаком «хорошего тона», аристократизмом (как в дореволюционное время в Москве быть членом Английского клуба или Яхт-Клуба).

Фактически же вся организация работы ИМКА направлена на отвлечение членов от посещения церкви (путем составления особо приуроченных расписаний занятий).

Практически члены ИМКА проводят среди военнопленных и ДИ-ПИ ту же работу, что и члены Студенческого союза.

Печатный орган ИМКА «Юношеский мир» (World’s Youth).

Третий союз ИВКА начал организовываться в Англии с 1855 г.

Христианская Ассоциация Девушек основана в 1894 г. Она имеет 29 отдельных национальных союзов в 54 странах, с составом около 1 000 000 членов. Задачи и деятельность аналогичны ИМКА.

II. Главнейшие деятели

Данные о численности членов ИМКА на 1928 г.

Страны

Количество обществ  Количество членов
Европа 7 934  441 650
в т. ч.: Германия 3 454
Англия 689
Голландия 682
Швейцария 592
Дания 588
Норвегия 502
Чехословакия 372
Финляндия 272
Франция 250
Швеция 218
Шотландия 116
Америка 1 647 1 103 140 [1]
Африка 37 4 778
Азия 372 82 028
в т. ч.: Китай 162 38 429
Япония 111 15.000
Корея.  21 7 860
Британская Индия и Цейлон 65 11 393
Океания 44 17 396
Итого на 1928 г. 10 034 1 648 992
Всего на 1937 г. 10 308 1 761 456

Доктор Джон Р. Мотт (род. в 1865 г.), официально принадлежащий к Методистской Епископальной Церкви в Америке, является одновременно председателем всех юношеских мировых союзов, одним из пяти сопредседателей Всемирного Совета церквей (экуменизм), председателем Международного Миссионерского Совета (тоже), председателем «Института для социальных религиозных исследований» (1920—1935 гг.), членом правления «Церковного Союза мира», которое поддерживает «Всемирный Союз международной дружбы через посредство церквей». Он объезжает все континенты. За свою жизнь более 100 раз пересекал Атлантический океан. Он — воодушевленный, неусыпный пионер и вождь экуменизма.

Его «помощь» Православию выразилась в поддержке русских раскольников-эмигрантов. При его содействии создана в Париже Религиозно-философская академия (под руководством Николая Бердяева), издавался журнал «Путь», куплено Сергиевское подворье, открыт Богословский институт, основано издательство «ИМКА-Пресс», переведены на английский язык богослужебные православные книги. ИМКА-Пресс издает все труды русских раскольников-эмигрантов.

Ближайшим помощником Джона Мотта по работе с русскими является руководитель Русского отделения ИМКА в Париже — Павел Александрович (Поль) Андерсен. Это вездесущий человек. Прекрасно говорит по-русски, пишет про Россию. Участвует при всех встречах русских православных с англиканцами как в Англии, так и в Америке, обычно как переводчик и гид.

Протоколы Карловацкого собора 1938 г. свидетельствуют, что все русские раскольники во всем мире (Франция, Америка. Англия, Китай, Япония, Палестина) в известной мере материально зависят от ИМКА, не отказывающего им в снабжении средствами или в издании их трудов на особых условиях. Не миновал этой участи и покойный Митрополит Евлогий.

Как лично Джон Мотт, так и Поль Андерсен настойчиво, при каждом случае, стремятся побывать в СССР. К. Mazas в книге «Missions et Unite» (1944 г.), посвященной протестантскому миссионерству, не возражает против признания наличия в деятельности ИМКА и ИВКА действительного миссионерского воодушевления. Он тут же приводит провозглашенный в 1885 г. лозунг деятельности Джона Р. Мотта: «Евангелизация мира в этом поколении!», совершенно не замечая особого оттенка в смысле слова «евангелизация».

7. Содружественные экуменизму объединения

«Содружество св. муч. Албания и Преп. чСергия»

Президентом «Содружества» состоит епископ Дерби, а секретарем д-р Николай Зернов. Предоставляем последнему место в настоящем докладе по его собственноручной памятной записке от 18 августа 1946 года (с сокращениями).

«Содружество св. муч. Албания и Преподобного Сергия» возникло в 1928 году на съезде англо-православных студентов, устроенном в городе St. Alban, около Лондона, Британским студенческим христианским движением.

В течение первых лет своего существования оно включало в себя лишь членов ежегодных студенческих съездов, которые устраивались с 1928 по 1939 г. Но, начиная с 1939 г., «Содружество» начало быстро расти и приобретать новых членов уже и среди лиц, не имевших возможности участвовать на студенческих съездах. Начиная с годов войны, «Содружество» стало устраивать летние лагери нового типа; кроме участия в бойскаутстве как англиканском, так и православном, и слушания лекций и докладов, участники лагерей помогали в уборке урожая и на почве этой общей работы узнавали лучше друг друга.

«Содружество» ставит своей задачей ознакомление восточных и западных христиан друг с другом. Основное ядро его состоит из англикан и православных, но в его работе, на равноправных условиях, могут принимать участие как римо-католики, так и протестанты. «Содружество» не является официальным органом какой бы то ни было церкви, оно не призвано вести переговоры между церквами или вырабатывать условия их соединения.

«Содружество» не является ни православной, ни англиканской организацией. Оно открывает свои двери Для всех восточных и западных христиан и принадлежит всем им. Все его участники равноправны. Оно особенно приветствует участие в своей работе молодежи и с самого начала имело и имеет сейчас большое число студентов и вообще учащихся в своем составе.

В настоящее время «Содружество» имеет свой центр в Англии, где работают два его секретаря: д-р Николай Зернов и д-р Эллен Георгиадис. Оба секретаря православные — русский и гречанка. Председателем «Содружества» является епископ Дерби, вице-председателем епископ Гибралтарский. Места православного председателя и вице-председателя еще не заполнены.

В каждой англиканской епархии имеется представитель «Содружества». Ряд епархиальных епископов Англии покровительствует работе «Содружества», а некоторые из них даже состоят его членами (епископы: Лондонский, св. Албания, Херефорда, Ковентри, Нькжасселя, Уэкфилда и другие). Большое участие в работе «Содружества» принимают профессора богословия в Оксфорде и Дурхаме (Durham), а также члены англиканских монашеских общин Mirfilld, Kelham, францисканцы и другие. «Содружество» от времени до времени посылает православных священников в колледжи для служения литургий. Оно издало также ряд книг на английском языке о Православии.

Кроме Англии «Содружество» имеет свои отделения в Шотландии, Уэльсе, Франции, Швеции и в Леванти. Поддерживается также связь с Америкой, где имеется родственная организация для сближения между Православной и Епископальной церквами.

РАЗДЕЛ II

ОТНОШЕНИЕ К ЭКУМЕНИЧЕСКОМУ ДВИЖЕНИЮ СО СТОРОНЫ HE-АНГЛИКАНСКИХ И НЕ-ПРОТЕСТАНТСКИХ ВЕРОИСПОВЕДАНИИ

1. Римо-католики и экуменическое движение

Римско-католическая Церковь решительно отказалась от участия в экуменическом движении, вопреки усиленным и старательным приглашениям ее на все всемирные конференции.

Папа Пий XI в своей специальной энциклике 1928 г. «Морталиум Анимос» (Mortalium Animos) подверг экуменическое движение суровому осуждению.

Приводим в сокращении выдержки из этой энциклики:

«Программа и заблуждение».

О пан христианском союзе

«По поводу религии, основанной Господом нашим Иисусом Христом, некие умы пытаются установить следующий способ действия: они собираются на конгрессы, собрания, конференции; они привлекают в довольно большом количестве слушателей и приглашают на свои споры без разбора всевозможных неверных, правоверных, тех, кто презренно оставили Христа, и тех, кто с упорством отвергают божественность его происхождения и его назначения.

Католики ни в коем случае не могут одобрить этих попыток, основанных на ложной теории, что все религии более или менее хороши и здравы; отбрасывая истинную религию и искажая ее верное понятие, они мало-по-малу впадают в натурализм и атеизм; поэтому ясно, что объединение с защитниками этих доктрин и их попыток будет отдалением от божественно явленной религии.

Ложный призрак добра легко обольщает некоторые умы в смысле возможности установления единения между всеми христианами. Но за прелестью и обольщением подобных речей скрывается великое заблуждение, окончательно разрушающее основы католической веры».

Цель энциклики

«Сознание нашего апостольского долга предупреждает нас не допустить стадо Христово до обмана опасными иллюзиями и призвать ваше решение, достопочтимые братья, чтобы отстранить сию опасность».

Христианское учение единства Церкви

«Бог, Творец Вселенной, сотворил нас, чтобы познать Его и служить Ему; наш Создатель, следовательно, имеет право требовать от нас послушания. Господь мог, конечно, ограничиться наложением на человека, как линии его поведения, одного лишь единственного закона, запечатленного в его сердце при его сотворении, и определить его развитие своим обычным Провидением; но Господь предпочел указать на соблюдение заповедей и в течение веков, т. е. с зарождения человечества до пришествия и проповедей Христа Иисуса. Он Сам поучал людей обязанностям, которые разумное существо должно выполнять из уважения к Создателю: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам во пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне» (Евр. I, 1—2).

Единственная истинная и бесконечная религия, явленная нам Спасителем

«Из этого вытекает невозможность существования истинной религии вне той, которая опирается на Божественное Откровение; это Откровение началось с сотворения мира: оно продолжалось в Ветхом Завете, а Иисус Христос его закончил в Новом Завете. Но если Господь сказал,— а история свидетельствует в пользу Его слов,— то не может быть никого, кто не видел бы, что обязанность человека — слепо верить в Бога, раскрывающего истину, и неограниченно повиноваться повелевающему ему Богу; дабы мы могли выполнить во славу Божию и во спасение наше эту двойную обязанность, Единородный Сын Божий установил на земле Церковь. Мы предполагаем, что именующиеся христианами не могут не верить, что Христом была установлена Церковь, и что Церковь одна. Довольно большое количество, однако, считают видимую Церковь не иначе, как обществом, составленным из различных христианских общин, независимо от того, что их сторонники примыкают к различным и противоречащим учениям».

Рассуждения, доводы и поведение панхристиан

«Работающие на это предприятие не перестают бесконечно ссылаться на слова Христа: «Да будут вси едино… и будет одно стадо и один Пастырь» (Иоанн. XVII, 21; Χ, 16), и они объясняют этот текст, как желание и волю Христа Иисуса, которые не возымели своего действия. Они думают, что единство· веры и управления, характеризующие истинную и Единую Церковь Христову, почти никогда не существовали в прошлом и не существуют в настоящем; они считают, что это единство должно быть желаемо и что общее согласие его установить возможно, но пока о нем можно лишь мечтать. Они добавляют, что сама по себе и по своей природе Церковь разделена на части, т. е. что она составлена из многочисленных церквей или частных еще разделенных общин, имеющих кое-какие точки прикосновения, но отделенных во всем остальном; они утверждают, что все они пользуются одинаковыми правами, что Церковь была одна и едина всего лишь в апостольские времена до первых Вселенских Соборов. Необходимо, говорят они, пренебречь и отстранить даже самые древние споры и различия учений, разделявшие до наших дней христианство и, при помощи иных догматических истин, образовать и предложить некое правило общей веры; в исповедании этой веры все почувствуют себя братьями ранее, чем они это познают, а затем, соединившись в общую федерацию, все бесчисленные церкви и общины смогут с успехом бороться всеми силами против растущего неверия.

Есть такие, которые уступают римскому папе либо почетное первенство, либо известную власть или юрисдикцию, относя ее не к Божественному праву, но, в некотором смысле, к согласию верующих; другие доходят до предложения римскому папе председательствовать самому на этих конгрессах, могущих быть названными пестриною. Они утверждают, что охотно войдут в переговоры с Римской Церковью на равных основаниях, т. е. как равный с равным; но если бы они начали переговоры, нет сомнения, что они приступили бы к ним с мыслью заключить некий пакт, дающий им право не покидать своих мнений, именно удерживающий их в заблуждении, вне стада Христова».

Следствия: «Церковь изменила бы своему назначению, приняв участие в панхристианских предприятиях.

Таково положение. Таким образом ясно, что Апостольский Престол ни под каким видом не может принимать участия в их конгрессах и ни под каким видом католикам не дозволяется вступать в подобные предприятия или же им способствовать; совершивши это, они признали бы авторитет ложной христианской религии, совершенно чуждой Единой Христовой Церкви. Можем ли мы допустить, что было бы совсем неправильно, начатие переговоров в ущерб истине, истине Божественно явленной? Так как дело состоит в защите явленной истины, Иисус Христос, посылая Апостолов в мир обучать все народы евангельской истине и охранять ее от всяких заблуждений, предварительно хотел наставить их в истине посредством Духа Святого; разве это апостольское учение бесследно исчезло из той Церкви, в которой Сам Господь и глава, и страж, или было оно когда-либо подменено? Если наш Искупитель ясно объявил, что Его Евангелие предназначено не только апостольским временам, но во все века, разве сущность веры могла с течением времени стать столь неясной или столь неверной, что в наши дни можно допустить противоположные мнения? Если это оказалось верным, нужно было бы сказать, что сошествие Святого Духа на Апостолов, постоянное присутствие того же Духа в Церкви и сама проповедь Иисуса Христа потеряли уже несколько столетий свою силу и всю свою пользу, но подобное утверждение было бы кощунством».

Нет любви в ущерб истине

«Эти панхристиане, стремящиеся федерировать церкви, представляются преследующими в высшей степени благородный план проникновения в среду всех христиан любви; но может ли любовь обратиться в ущерб вере? Никто не сомневается, что сам св. Иоанн, Апостол любви, раскрывший в своем Евангелии тайны Священного Сердца Иисусова и имевший привычку внедрять в умы своих ближних новую заповедь: «любите друг друга», безусловно запретил всякие сношения с теми, кто не исповедует полного и чистого учения Христа: «Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его» (2 Иоанн. I, 10). Вот почему

как любовь имеет основанием неподкупную и искреннюю веру, так единство веры есть главнейшая связь, долженствующая объединить всех последователей Христа».

Крайние различия мнений среди панхристиан

«Как же можно постичь христианский пакт, в котором все участники сохранят, даже в отношении сущности самой веры, их частный образ мышления и оценки, несмотря на противоречия этих идей с теориями других? И как, спрашиваем мы, люди, тяготеющие к противоположным верованиям, создадут одну и одинаковую общину? Например, одни утверждают, что Священное Предание есть несомненно источник Божественного Откровения, тогда как другие это отвергают. Одни признают духовную иерархию, составленную из епископов и священнослужителей, божественным установлением, другие же считают, что она была введена постепенно, согласно времени и обстоятельствам. Эти поклоняются Христу, воистинну присутствующему во Святой Евхаристии чудесным претворением хлеба и вина, называемым пресуществлением; иные утверждают, что тело Христово присутствует лишь верою и знамением или непорочностью таинства; одни признают в Святом Причастии единовременно естество жертвоприношения и таинства, другие говорят, что это не что иное, как память или воспоминание Тайной Вечери Спасителя. Некоторые верят, что хорошо и полезно призывать с мольбой святых, царствующих со Христом и особенно Марию, Матерь Божию, и чтить их изображения, другие претендуют на то, что этот культ не может быть применяем, раз он в противоречии со славой, воздаваемой Иисусу Христу: «Един и посредник между Богом и человеками» (1 Тим. II, 5). Мы не знаем, как это глубокое различие мнений может открыта путь к единству Церкви, но мы, без сомнения, знаем, что это служит легким этапом к религиозному равнодушию, безразличию и модернизму».

Христианское единство произойдет только возвращением отпавших к истинной Церкви, присоединением к Римскому престолу

«Итак, достопочтимые братья, становится понятным, почему Апостольский Престол никогда не разрешит своим принимать участие в конгрессах не-католиков; в самом деле, невозможно достигнуть единения христиан иначе, как способствуя возвращению отпавших к единственной и истинной Церкви Христа, от которой они в свое время, к сожалению, отошли. Возврат к единственной и истинной Церкви, говорим мы, явной для всех и по воле Своего Создателя на веки существующей так, как ее Он Сам создал на спасение всех. Мистическое тело Христово, т. е. Церковь, будучи едино (1 Кор. XII, 12), взаимно скреплено связями (Ефес. IV, 16) наподобие человеческого тела. Было бы бессмысленно утверждать, что человеческое тело может состоять из разлученных и раздельных членов; кто не соединен с ней, не будет ее членом и не сочетается с ее Главой, которая есть Христос» (Ефес. V, 30; I, 22).

Заключение. Призыв к единению

«Пусть возвратятся, следовательно, отколовшиеся сыновья к Апостольскому Престолу, утвердившемуся в том граде, где Петр и Павел, князья апостолов, пожертвовали своею кровью, к этому престолу, «корню и матери католической Церкви» (св. Киприан, поел, 48 к Корнелию) ; пусть возвратятся они, откинув мысль и надежду, что «Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины» (1 Тим. III, 15), отступится от цельности веры и попустит их заблуждения, доверившись их учительству и ее управлению. Дай Бог увидеть нам то, что столько наших предшественников не могли видеть, чтобы мы могли отцовским сердцем обнять сыновей, несчастное отделение которых .мы оплакиваем; да угодно будет Господу нашему Спасителю, «Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. II, 4), услышать пламенную молитву нашу, дабы благоволил Он призвать всех заблудших к единой Церкви».— Вот основное содержание энциклики папы.

Проф. Ст. Цанков в своем докладе на имя Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия, под наименованием: «Экуменическое движение и Православная Церковь», написанном в 1945 г. и носящем характер призыва к вступлению Русской Православной Церкви в экуменическое движение, посвящает лишь полстраницы (из 217 страниц своего доклада), приведенной нами в сокращении энциклики папы Пия XI (не давая ее текста). Проф. Ст. Цанков дает краткое заключение: «Точка зрения отказа и осуждения — чисто куриально-папистиче-ская: только Римская Церковь есть единая Церковь Христа, и вне ее нет упования на жизнь и спасение; и она остается неповрежденной и непогрешимой, благодаря непогрешимости папы; единство в христианском мире может быть достигнуто только возвращением отпавших к единой истинной Церкви Христовой, от которой несчастным образом они отпали» (стр. 106).

Отрицательное отношение Римско-католической Церкви чрезвычайно огорчает всех рядовых участников экуменического движения, и для них особенно не понятен отказ ее в участии, хотя бы в движении практического христианства. Римско-католическая Церковь ограничивается посылкой на экуменические конференции своих представителей только для присутствия в качестве наблюдателей, но не для участия.

Но ограничивается ли Римско-католическая Церковь вообще только пассивным наблюдением на экуменических конференциях?

Оказывается, что совсем не так. Отказавшись от колаборирования с экуменистами, Римско-католическая Церковь возобновила и усилила свои старания по созданию движения, названного ею «Унитас» («Unitas»), т. е. единство; основным целеустремленней этого движения является — обеспечить возврат в недра Римско-католической Церкви всех, ранее от нее отпавших, в первую очередь — Русской Православной Церкви.

Перед нами специальный выпуск (январь 1946 г.) номера журнала «Католисите» («Catholicite») с призывом «к христианскому единству» («vers 1’Unite chretienne). В передовой статье Поль Катрис (Paul Catrice) поясняет цели католического движения: «Единство, но не единообразие», мир есть един и мы должны обнять его в целом. В нашем движении нет замкнутости и эгоизма, но мы стоим перед лицом материалистического и новоязыческого потопа, грозящего все разрушить, и это — после сокрушения национал-социализма. «Для нас христианское единение не есть позиция отступления, не является камнем спасения, но и не может быть орудием агрессии. Это есть первый решительный этап объединения человечества. Пока мы говорим о соединении всех христиан, наше честолюбие не ограничивается в целях, может быть даже уже грандиозных; мы никогда не можем забывать полтора миллиарда не-христиан, ни больше чем 700 миллионов христиан (подразумевается не-католиков). Наше христианское единство весьма широко, очень смело и чрезвычайно предприимчиво; по словам М. Вилки (М. Willkie) (конкурента Рузвельта в презиндентстве), оно хочет охватить весь мир в целом».

На следующей же странице помещен план проведения молитвенной Недели Единства. Католики назначили ее на 18—25 января (между днями праздников — кафедры св. Петра в Риме и обращения св. Павла).

В 1946 г. день 23 января отведен был «Освящению иудеев», 24 января — «Освящению всех не-христиан». Последний день, 25 января (день праздника обращения св. Павла), посвящен «Единству всех людей в истине и благодати Христовой».

Дан и подсчет («Католисите», XII, 1944) миллионов людей, о приобретении которых молятся католики:

а) восточные раскольники — 161 млн.

б) англиканцы — 30 млн.

в) лютеране и другие протестанты Европы — 150 млн.

г) христиане Америки — 28 млн.

д) иудеи — 19 млн.

е) не-христиане— 1.350 млн.

Полностью оправдываются только что приведенные слова г. Поля Катриса: «планы широкие, и движение не замкнуто» узким кругом одних христиан, и не забыты полтора миллиарда не-христиан.

Все это заставляет изменить мнение о Римско-католической Церкви, как о пассивной наблюдательнице, и признать за нею честь активнейшего церковного организатора, с планом охвата, превышающим экуменистические масштабы.

Вот первая римско-католическая молитва о единстве:

«Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Ηас едино,— да у верует мир, что Ты послал Меня (Иоанн. XVII, 21)».

«Я тебе говорю, что ты камень».

«И на этом камне Я созижду Мою Церковь».

«Помолимся!» и т. д.

В этих словах выражен весь смысл того движения к единству, которое возглавляется папой Римским.

Молитвенный день Недели Единства начинается как бы первосвященнической молитвой папы, который просит от своего имени (как наместник Христа): Отче! пусть они (т. е. все христиане, а не только католики) будут в нас с Тобой и пусть они уверуют, что Ты действительно утвердил мою церковь, как единственную настоящую Церковь. Никаких компромиссов,— все могут быть едины только в римско-католической ограде!

Тут же припоминаются и еще слова Христа: «У Меня есть еще и другие овцы, которых нет пока в этой овчарне, и тех Мне надо привести, и они услышат Мой голос»… О ком же здесь молится католик? О полутора миллиардах тех не-христиан, которые должны быть католиками, овцами римско-католической овчарни.

Римско-католическая Церковь придает практически очень серьезное значение экуменическому движению. Совершенно ясно, что она стоит на пути к самоутверждению себя в поглощающей роли Вселенской Церкви.

В передовой статье журнала «Католисите» за апрель 1945 г. говорится:

«Вот как восстает новое христианство, вновь обретая свободу в своей инициативе, смело выступая с наиболее актуальными проблемами, выходя из своего как бы осадного положения… Новое христианство не другое, но то же самое, единое. Царство Божие — в единой Церкви, воплощаясь в ходе истории в различных временных распорядках человеческого общества. Новое христианство,— потому что закваска, которая заставляет подниматься тесто, всегда новая и свежая,— новое, потому что истинная сохранность есть непрерывное творение»…— вот какие напыщенные слова отца Шеню взяты в качестве эпиграфа к передовице, озаглавленной «Церковь католическая всемирная» («L’Eglise catholique universelle»). И здесь опять тот же лейтмотив, что и у экуменистов — новая Церковь, новая и т. д.

В чем дело — разве термин «католическая» перестал иметь значение вселенской, всемирной, что потребовалось в заглавии статьи удваивать это определение?

Нет, автор статьи должен, оказывается, придти как бы к какому-то новому выводу: «Церковь, призванная, по воле своего Божественного Основателя и по своему устройству, к спасению всех людей, должка быть, по своим размерам, мировой Церковью. Она есть, и она должна быть католической, вселенской. И для того, чтобы быть действительно католической, Церковь должна заняться реализацией единства всех христиан».

Католическая Церковь есть Мать-Церковь для всех людей. Других церквей нет,— по крайней мере автор статьи их не называет. Однако он считает, что англосаксонский мир столь значителен в мире, что ему должно быть дано в Церкви (Римско-католической, конечно) достаточно представительное место. «Никто не будет отрицать той первостепенной роли, которую призвана играть Россия в мировых делах. В Церкви (Римско-католической, «всемирной на деле») не должна отсутствовать эта великая страна».

Католицизм в 1932 г. создал специальное информационное учреждение: СИПУК — Международный секретариат католической университетской прессы (S. I. P. U. С.— Le Secretarial International de Presse Universitaire Catholique). Он выпускает тысячи журналов, обозрений, ежемесячников. Этот интернациональный секретариат вскоре был поручен студентам Лилльского католического университета, особенно студентам школы журнализма, имеющей в выпуске и ряд наших русских эмигрантов. Впоследствии на Международном конгрессе в Бордо он стал официальным секретариатом «Паке Романа» («Pax Romana»), великого Международного союза католических студентов. В 1945 г. директором СИПУК состоял Мишель Ложье (Michel Logie) («Католисите», апрель 1945 г.).

В 1945 г. в том же городе Лилле была проведена «Неделя Единения». В октябре 1944 г. там был образован Епархиальный Комитет для Единения («Comite diocesain pour 1’Unite»), no указанию кардинала м-ра Льенар (Lienart), который является председателем движения «Ад лючем» («Ad Lucem»). Комитет поставил себе задачу: объединиться в изучении Библии и Отцов Церкви, чтобы найти путь сближения с протестантами и православными, а также в молитвах в движениях католической акции. Председателем является каноник Леон Десмет (le Chanoine Desmet), настоятель церкви св. Михаила в Лклле, а секретарем аббат Поль Катрис (Paul Catrice).

Весьма примечательно, что первая же месса в «Неделю Единения» была отслужена в университетской капелле для студентов университета и учеников колледжа по славянскому обряду иезуитом де Режи, который долгое время работал по воссоединению в Белоруссии. На следующий день такую же мессу иезуиты совершили в колледже св. Иосифа. В воскресенье же, 21 января, торжественная праздничная месса была совершена по славянскому обряду уже самим кардиналом в соборе Нотр-Дам, с участием де Режи, причем встреча, входная кардиналу, была совершена при пении семинарским хором русского кондака «Дева днесь». Приветствие было сделано аббатом Генри Десметр (Н. Desmettre), директором Лилльской семинарии.

Все это совсем не похоже на пассивное наблюдение католицизма за экуменизмом: нет — работа католицизма направлена сейчас исключительно на объединение с Православием, и именно со славянским русским Православием, на создание своего экуменического движения, своей Церкви Вселенской, в противовес протестантскому всемирному папизму. Характерно, что католики, как мы видим, пользуются теми же методами, что и экуменисты.

Вот почему и г. Боссар (Mgr. Beaussart) выразил весной этого года свое удовлетворение после беседы с Митрополитом Серафимом (только что вернувшимся из Москвы, констатировавшим сдержанное отношение Русской Православной Церкви к экуменическому движению.

Как раз в эту «Неделю Единения» в Париже м-р Боссар вечером 18 января, после того как была отслужена праздничная месса по армянскому обряду Бахабан, еп, Акгоры (Mgr. Bahaban) в церкви кармелитоп (?), произнес речь на тему: «Камни ждут единения».

19 января, после богослужения, совершенного по маронитскому обряду настоятелем Маронитской церкви монсиньором Фегали (Feghali), проректор Католического института монсиньор Кальве (Calvet) вечером держал речь по вопросу объединения.

20 января в Париже совершил литургию по византийско-славянскому обряду архимандрит Русской Католической Церкви Дюмон (Dumond) («Католисите», 1945 г. апрель).

21 января по латинскому ритуалу совершал мессу монсиньор Боссар; монсиньор Ронкалли благодарил оратора монсиньора Буйе (Bouyer) и напомнил слова папы Пия XII об единении: одна вера, одна благодать, одна воля (подчинение, юрисдикция).

22, 23, 24 и 25 января мессы были совершены по сирийскому, халдейскому и украинскому обрядам. Все это расписание показывает нам круг исповеданий, охваченных католицизмом в его призыве к воссоединению с Матерью-Церковью католической.

Разработка вопросов по объединению с католичеством на 1945 г. распределена между следующими лицами:

а) монсиньор Эжен Мазюр (Eugene Mazure), директор Лилльской семинарии — по всем нехристианским религиям;

б) аббат Генри Десметр, директор семинарии и епархиальный духовник для иностранцев — по русскому вопросу;

в) аббат Жан Соваж (Jean Sauvage), начальник Мервильской семинарии — по еврейскому вопросу;

г) свящ. Опьэ (Aupiais), из Лионской миссии для африканцев — по вопросу о религии чернокожих;

д) аббат: Поль Катрис, директор «Католисите» — по вопросу об исламе;

е) аббат Генри Десметр — о протестантах;

ж) проф. колледжа Густав Лангран (Gustave Lan-grand) — по конфуцианству.

В 1936 г. в Ватикане состоялась Международная выставка католической повременной печати, устроенная папой Пием XI. Самым интересным отделом выставки католики считают «Восточный отдел, посвященный идее Единения Церквей».

Вот перечень главнейших изданий, «распространяющих среди латинства непредвзятые и полные братской любви сведения о восточном христианстве, даже и отделенном от Рима» (№ 9—10 «Католического Вестника» за 1936 г., изд. в Манчжурии):

«Известия» Русской Духовной Академии в Риме;

«Вестник Святейшего Сердца» — орган братства Апостольства молитвы; выходит на 45 языках, имеет 29 миллионов подписчиков; его ежегодное потребление бумаги таково, что лента, составленная из последней, 4 раза опоясала бы земной шар;

83 украинских издания, выходящие в Польше, Чехословакии и в обеих Америках, в том числе «Богословие» — орган Львовской Духовной Академии;

«Записки чина св. Василия», изд. монахов базилиан в Жовкве;

«Мета», изд. в Львове;

«Добрый пастырь» — в Станиславе;

«Америка» и «Миссионер» — в Филадельфии;

«Праца» — в Бразилии;

«Ридне Слово», «Руски Новины» и «Цирилометод-ский BicHHK» — все три в Югославии;

21 белорусский и великорусский орган, в том числе:

«До злучения» — в Вильне;

«Китеж» — в Варшаве;

«Вера и Родина» и «Католический Временник» выходили в Лионе и Париже;

«Миссионер», изд. в Пряшеве, на смешанном языке.

Лилльский кружок «Истина» издает двухмесячник «Russia et Chretiente Documents», 9 греко-вселенских изданий, албанские журналы, выходящие в Сицилии и Калабрии.

До 52 изданий на румынском языке, в том числе еженедельник «Unirea» и ежемесячник «Vestitorul».

До 40 повременных изданий на арабском языке для обрядовых единиц: мельхитов, маронитов, халдейцев, коптов и сирийцев.

До 18 органов на армянском языке, в том числе «Illustration Armenienne».

Кроме того, были органы, печатающиеся на европейских языках, но посвященные Восточным Церквам.

Из числа молодых органов, появившихся за время с 1920 по 1936 г., при особенной поддержке папы Пия XI, названы:

«Orientalia Christiana», как научный орган папского Восточного института;

«L’Unite», на французском языке, в Париже;

«Irenikon» — журнал бенедиктинцев из монастыря в Амэ, в Бельгии; цель его — знакомить Запад» только с отделенными от католического единства русскими братьями.

«Oriens», издается иезуитами в Варшаве;

«Kraljestvo Bozje» — на хорватском языке;

«Apostolaat der Hereeniging» — на голландском языке;

«Keleti Egyhaz» — на венгерском языке;

«The Chrysostome» — на английском языке в Нью-Йорке;

«Eastern Churches Quarterly», издается в Англии бенедиктинцами;

«Der Christliche Orients», издается в Мюнхене;

«LOriente Cristiano e 1’Unita della Chiesa», издается в Италии, при содействии папского Восточного института.

Не надо забывать и католического воспитательного учреждения (общежития) «Руссикума», находящегося в Риме и созданного со специальной целью изучения русского Православия, обучения всей его обрядовой стороне для подготовки кадров священнослужителей на случай надобности их в России или на случай расширения акций «-Восточного обряда». Едва ли в Риме найдется

духовное учебное заведение, которое бы сравнялось с русским колледжем по возможностям, которые предоставлены студентам для их всестороннего умственного развития. «Руссикум — это величавый памятник прозорливости и щедрости Пия XI» — так отзывается Риморосс (псевдоним), римский корреспондент Манчжурского «Католического Вестника» (№ 11—12, 1937). На языке латинян назначение «Руссикума» определяется так: «привлекать симпатии к русскому благочестию среди латинян и тем создавать атмосферу взаимной любви между христианами, которая должна привести их к церковному единению» (там же).

Из этого обзора вывод один — экуменизм и римско-католический папизм в одинаковой мере заинтересованы делом мирового объединения. Оба они одними и теми же мерами стараются привлечь в свой лагерь Русскую Православную Церковь. В Сербии их попытка с конкордатом вышла не совсем удачной, вот только Румыния остается еще слишком толлерантной к конкордату с Римом, не без ущерба своему национальному Православию. Впрочем, Болгария для Рима уже потеряна, там предпочли протестантских экуменистов.

Организация «Centre d’etudes russes,— Istina» при Римско-католической Церкви восточного обряда в Париже (39, rue Francois Gerard), во главе которой стоит о. Христофор Dumond, с самого начала утверждала, что она отнюдь не ставит своей задачей переводить в католичество отдельных русских, но что ее главною целью является стремление к широкому сближению православных и католиков, дабы в будущем такое взаимное ознакомление и братское отношение представителей двух вероисповеданий послужило великому делу соединения церквей.

Некоторые из православных, сохраняя непоколебимую верность своей Церкви, охотно отозвались на этот призыв, не считая возможным усумниться в искренности слов христианского пастыря.

Прошло приблизительно года два. Совсем недавно о. Дюмон был возведен в сан архимандрита «Восточного обряда» (оставаясь при этом доминиканским монахом). По этому случаю на торжественном богослужении в храме доминиканского монастыря архиепископом Парижским, кардиналом Вердье, было произнесено слово, ясно определяющее действительные задачи, которые возложены папским престолом на организацию «Istina» и ее возглавнтеля о. Дюмона. Газета «La Croix» (№ 6973, mercredi, 8 juin 1938) сообщает, что разъяснив новому архимандриту значение полученного им сана, кардинал Вердье пригласил присутствующих молиться об обращении православных в католическую веру, которая является основой цивилизации («le cardinal invita 1’assi-stanceaprier pour la conversion des orthodoxes a la religion catholique, fondement de la civilisation»).

В другом католическом органе сказано о папском благословении, преподанном о. Дюмону вместе с поощрением выполнять дело перевода православных в Римскую Церковь (М. А. Курдюмов, Рим и Православная Церковь. Париж, 1939, стр. 83—84).

Как откликаются православные, живущие во Франции, на этот призыв к католическому экуменизму?

В декабре 1943 г. в Париже образовался инициативный комитет по организации участия православных в «Неделе вселенской молитвы о христианском единстве». Инициаторами оказались румынский архимандрит Феофил Монеско, архимандрит Жорж Жуанни, о. Антоний Карпенко, о. Евграф Ковалевский, проф. Петр Ковалевский, г. Каллерши, архим.-доктор П. Полатис, о. Люсьен Шамбольт, Грегуар Светшин, проф. Л. Зандер и другие. С 18 января по 25 января 1944 г. были проведены молебствия в православном соборе св. Александра Невского, с возглавлением Экзарха Митрополита Евлогия, а также в Румынской Православной Церкви. На молебствия были приглашены и действительно присутствовали видные католические клирики и профессура (Дюмон, П. Мелло, де Рошо и др.).

Перед молебствиями и после них были произнесены речи архим. Ф. Ионеско, Митрополитом Евлогием, проф. П. Ковалевским, о. Евграфом Ковалевским,— все говорили о желании объединения, о позоре разделения, о необходимости фактического объединения, как наивернейшем способе преодоления преград.

Проф. В. де Грюйтер прочел изложение истории разделения 1054 г. в совершенно новом аспекте. Он доказывал, что римский папа Лев IX никакого отношения к факту отлучения Восточной Церкви не имел и своей санкции на это не давал. Во всем виноватым оказался его кардинал Гумбертус, прибывший в Константинополь только в апреле 1054 г. Он вручил Патриарху Михаилу Керуларию гневное письмо, якобы, от миролюбивого папы Льва IX. Патриарх был удивлен.

«После тщательного изучения документа он убедился, что имеет дело не с подлинным документом, но с тонким вероломством своего большого брата Аргироса… В действительности это письмо было редактировано самим Гумбертусом… 16 июля 1054 г. Гумбертус положил на алтарь церкви Св. Софии буллу, в которой сн от имени папы предал анафеме Патриарха Керулария а… папа Лев IX умер после того в плену… Предание анафеме и все поведение Гумбертуса никогда не были одобрены Римом. Гумбертус действовал против желания папы… Он действовал по своей личной инициативе, а не согласно папской директиве» «Semaine de 1’Unite Chretienne». Publications de 1’Institut d’Unite Chretienne).

Проф. Грюйтер в конце речи сделал предложение — «каким образом должно произойти объединение». Он резюмировал, что необходимо создать «Институт христианского объединения» с тремя секциями работы и изучения.

Секция А. Цель ее — восстановление мира и единения между Церквами Православной и Римской, такого же, какое существовало до их разделения (на основе изучения трудов Отцов Церкви, дискуссий и актов первых семи Вселенских Соборов, жизни Церкви в первые десять веков).

Секция Б. Цель ее — достижение христианского единства мысли и воли пред лицом наиболее волнующих и актуальных проблем общественной жизни. Автор не указывает путей и средств для достижения этой Цели.

Секция В. Цель ее — публикация и пропаганда результатов работы первых двух секций. Секция В имеет при себе «Комитет пропаганды» для работы над общественным мнением, для борьбы против недоверия и пред взятых идей.

Все три секции должны иметь во главе Генеральную дирекцию. Автором не сказано, из кого она должна состоять.

Таким образом обе стороны экуменизма, и протестантская и римско-католическая, выработали единый и но всем сходный метод предполагаемого объединения. Делается упор на обработку общественного мнения верующих, а не на соглашение в духе любви их первопастырей. Одна разница в названии: в протестантском мире действует «Всемирный Совет Церквей», а в католическом —. «Генеральная дирекция», но в первом случае этот орган совещательный, а во втором — сразу же управляющий. Небольшую разницу можно объяснить только тем, что в первом случае многообразие различных церквей требует предварительного приведения к единому мнению, а во втором — уже существует единая мысль у единой Римско-католической Церкви, и последней остается только проводить свои директивы в жизнь.

Приведем вслед за этим другой современный нам документ, подтверждающий активное действие римо-католиков по отношению к экуменическому движению. В 1946 г., во время заседания Женевской экуменической конференции, они решились (не участвуя в движении) сами произвести попытку предложить воссоединение православных и протестантов с Римско-католической Церковью— в плане и на условиях, предложенных в _ трех пунктах. Этот план изложен в частном письменном обращении к Конференции от имени аббата Роберта Прево от 11 февраля 1946 г., переданном через пастора Бегнера. Аббат Прево (по свидетельству знающих его лично русских эмигрантов) сочувствует и усердно стремится к объединению Римско-католической Церкви с Православной и особенно с Русской. Римский папа знает эти наклонности аббата Прево, не благословляет его на это дело официально, но и не запрещает ему иметь связи с церковными русскими кругами. Весной 1947 г. аббат Прево рассчитывал быть в Москве и иметь личное свидание с Патриархом. Он надеялся в то время на поддержку со стороны членов Парижской делегации. Однако приезд его не удался. Вот текст обращения.

ОБРАЩЕНИЕ КАТОЛИЧЕСКОГО СВЯЩЕННИКА К ПРОТЕСТАНТСКИМ И ПРАВОСЛАВНЫМ БРАТЬЯМ, СОБРАВШИМСЯ В ЖЕНЕВЕ НА ЭКУМЕНИЧЕСКИЙ СОВЕТ ХРИСТИАНСКИХ ЦЕРКВЕЙ

«В разъединении мира, в котором растет растерянность, вы задаетесь целью единения: единственно еще возможного единения, духовного, Христова единения. Вы отлично знаете, что вы этого единения без Римско-католической Церкви осуществить никогда не сможете. Позвольте же священнику этой Церкви, которого опыт двадцатилетней действительной работы на этом поприще и предписание его, несомненно осененного Духом Святым, иерархического начальства, поставили перед этим вопросом, просто и свободно сказать вам, какой исход из положения видит он, и просит вашего содействия в предприятии, которое он не может и не хочет начать без вас. Он берет на себя одного ответственность за это обращение, как в согласии с иерархией, и сохраняет за собой одним ответственность за все предприятие.

1. Мы не осуществим этого единения в плане христианской цивилизации

Ибо это — политический план земной, а не духовный. Некогда христианство осуществило единение на этой плоскости: оно даже защищало это единение с оружием в руках. Это было в эпоху крестовых походов. Эта эпоха не должна больше вернуться.

Во-первых, христианского мира больше нет. Теперь немыслимо говорить о «границах христианского мира». На земле теперь возможно только духовное христианство, христианство душ, душ, конечно, живущих в телах, во времени, и посему оказывающих свое влияние и на лица и на события, но не объединенных в земное государство.

Единение для защиты христианской цивилизации было бы созданием земного блока, противопоставленного Другому земному блоку. Такое единение возложит на Церковь, или, как вы говорите, на Церкви, всю ответственность за третью мировую войну, тень которой уже витает над нашей разлагающейся планетой. Стремление к этому единению будет на руку только врагу, единственному врагу Бога и человечества. «Потому что наша брань не против крови и плоти…». Наши враги не из крови и плоти,— заявляет нам апостол Павел,— это силы духовные (Ефес. VI, 12). Только против этих сил должно создавать единство христианского сопротивления.

2. Мы не сможем осуществить этого единения иначе, как в плане божественной жизни и Царствия Божия

Таков истинный план Царствия Небесного, того Царствия, которое Христос Своей искупительной жертвой отвоевал от власти ада. Духовное единение, единение Христово, есть божественное единение, которое собирает людей всех рас и всех национальностей и вводит их в божественное единение жизни Пресвятой Троицы. «Да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они в Нас едино будут» (Иоанн. XVII, 21). Сын Божий приносит людям благодать и этой благодатью свое торжество: «И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино» (Иоанн. XVII, 22).

Царствие Божие — это Церковь, тот Град Небесны и, в который Христос ввел нас Воскресением, и в котором протекает наша христианская жизнь на земле: «наше жительство на небесах» (Филип. III, 20).

Только в этом плане божественной жизни, в этом Небесном Граде может еще осуществиться вселенское единение людей в нашей земной современности. Может ли когда-либо осуществиться некоторое единение на земном плане, в политике? Это тайна Божия, и это тайна свободной воли человека. Но ясно, что этого единения не будет, пока не будет осуществлено духовное, божественное, небесное единение. Желание осуществить сначала вселенское единение в плане земном — утопия, и я не боюсь утверждать, что это — диавольский соблазн.

3. Мы придем к этому единению только через обращение самих христиан

В действительности, когда христиане вообще» думают о Царствии Божием, Христовом, когда они о нем говорят, когда они собираются и организуются для его осуществления, они не видят его в божественном небесном плане. Они думают о нем, как о торжестве их земной программы. Они даже дошли до того, что смешивают его с некоторым социальным и политическим строем, который во всяком случае не имеет ничего общего с Царствием Небесным.

Большинство христиан, чтобы не сказать все христиане, должны в этом вопросе изменить свой образ мыслей. Необходимо обращение, полный переворот в их мышлении. Сколько из них приравнивают осуществление вселенского христианства с установлением христианского законодательства во всем мире? Сколько из них говорят о торжестве Церкви в самом земном смысле этого понятия, тогда как это торжество будет осуществлено только в последний день, в день Второго пришествия Христа? Далек ли он от нас? близок ли? — это не важно. Важно то, что все праведники всех времен и народов, все спасенные во славе внидут своими преображенными телами в то окончательное Царствие, которое Победитель Христос передаст Отцу и которому не будет конца.

Следовательно, если стремиться к единению на истинно-духовном плане, нужно уточнить это понятие, очистить и тем самым усилить надежду христиан.

Вам, братья мои, православные и протестанты, и нам, католикам, всем на этот вопрос надо сделать испытание нашей совести. Не станем думать, что соседу это нужнее, чем мне. Если вы хотите знать, что кроется в глубине моей души, то я выскажу предположение, что наши братья православные более других подготовлены к этому Духовному озарению, к этому воскресению нашей христианской совести.

Но не будем забегать вперед. Я прошу пока ответить мне, согласны ли вы со мной в этих трех основных пунктах. Остальное придет само, если мы только будем добросовестны и верны. Тем же, которые согласны с этими тремя утверждениями, я предлагаю войти в общение, сначала в молитве, в переписке, а потом даже, если это будет возможно, и в личных встречах. Вместе мы обсудим, как надо будет работать для общего обращения христиан и для осуществления вселенского единения в плане Царствия Небесного. Нам нужно будет прежде всего помогать жить возможно сильнее божественной небесной жизнью, жизнью нашего Бога, сделавшего нас Своими детьми, Который всех нас освободил от греха и милосердие Которого не перестает извлекать добро из зла Да смилостивится наш Небесный Отец и да извлечет из зла нашего разъединения в скором времени добро — ту веру, которой прославится имя Его и умирится человечество.

Братия, я посылаю вам это обращение, благодаря доброжелательному доверию пастора Бегнера и через Е. Билькок, которая является моей главной сотрудницей в моем апостолате. Я надеюсь, что на втором собрании она сможет вместе с вами собрать отзвуки на это обращение и предложения, которые оно вызывает.

Подпись: аббат Роберт Прево 11/II — 46 г.»

При перепечатке этого обращения мы подчеркнули в трех пунктах аббата Прево (как частного лица, просто римо-католика, не имеющего официального предписания римского первосвященника в сане папы), все то, что ближе всего подходит к излагаемому нами мнению Русской Православной Церкви и что больше всего противоречит протестантскому духу экуменизма. Но… если бы это было официальным и правдивым мнением главы римо-католиков и если бы рядом с ним стоял отказ последнего (за себя и за своих преемников) от облечения себя прерогативами светской власти и от увлечения мирской политикой!.

Пойдем далее. Идеологическая подготовка к объединению с русскими православными за последние 30 лет римо-католиками стала осуществляться и через распространение трудов русских авторов, как состоящих в унии или в католичестве, так и просто симпатизирующих последнему. Продолжается использование тенденций В. Соловьева и Хомякова.

Пред нами книга И. А. 3абужный. Православие и католичество [3-е изд., Царьград (она же: «В защиту веры»). 1922 г.]. Приведем несколько «убеждений». Утверждение «непогрешимости» папы и его светских прерогатив оправдывается необходимостью: Вселенские Соборы не всегда можно созвать, между тем как всегда встречаются разногласия в мнениях среди богословствующих умов, поэтому необходимо единое постоянное руководство в обсуждении предметов веры. «Независимость церкви от государства возможна только при том условии, если существует международная, независящая ни от какого государства церковная власть, словом, папство» (стр. 39, примечание).

Тут же приводится прецедент из русской жизни. Главою Русской Церкви всегда считался император, ему принадлежала законодательная и правительственная власть в Церкви. Священный Синод титуловался не «Божией милостию» и все свои акты он составлял, начиная словами: «По указу его императорского величества». В «Своде законов Российской империи» сказано: «В управлении церковном самодержавная власть действует посредством Святейшего Правительствующего Синода, ею учрежденного» (стр. 18—21, со ссылкой на «Учебник церковного права» Н. Суворова, Москва, 1902).

«Если уже искать гордецов, то они найдутся в лице многих восточных Патриархов, из которых Константинопольский и теперь титулуется «Вселенским» Патриархом, Александрийский даже «тринадцатым апостолом, папою и судьею Вселенной»… «Этот титул Александрийский Патриарх принял только с тех пор, как св. папа Келестин уполномочил св. Кирилла Александрийского быть его заместителем на Ефесском Вселенском Соборе и как бы судить вместо папы отступников Вселенской Церкви» (стр. 145).

Защищая пап римских от несправедливой клеветы на некоторых из них за их порочную жизнь, автор наступает на православных. «Неужели святыми были Александрийские Патриархи Диоскор и Феофил, из которых первый самолично избил св. Флавиана, а второй был виновником всех страданий св. Иоанна Златоустого?.. Неужели святыми были позднейшие Цареградские Патриархи, покупавшие патриаршие престолы за деньги у турецкого султана и свергавшие своих предшественников всевозможными насилиями до отравы включительно?» (стр. 151). «Всем известны, например, имена Нестория, Акакия, Сергия», своими ересями возмутивших Вселенскую Церковь… В самом Константинополе за семьсот лет (330—1054 г.) насчитано 18 еретических Патриархов» (стр. 159).

Вот другая книга: «Католический Временник» (II, Париж, 1928, изд. Об-ва св. Иоанна Златоустого), представляющая собой сборник статей нескольких авторов.

Священник С. Тышкович называет 28-й канон IV Вселенского Собора «пресловутым» каноном, составленным и прибавленным к канонам IV Вселенского Собора обмирщенными епископами Константинопольской Патриархии, безоговорочно преданными идее подчинения Церкви политике (поскольку 28-й канон ставит церковную иерархию в зависимость от политического значения местопребывания епископов, стр. 57).

Проф. М. А. Таубе в статье «Рим и Русь в домонгольский период» сообщает такие интересные данные.

«Как известно, титул «вселенский» своевольно был принят в конце VI в. архиепископом Константинопольским Иоанном Постником и его преемником Кирианом, причем тогдашний папа, св. Григорий Двоеслов, категорически запретил византийцам это честолюбивое Новшество. Любопытно проследить по новому своду греческих документов Fr. Doelger’a Corpus Sriechishen Urkunden, Regesten, i, i., как в течение четырех с половиной веков, вплоть до XI в. (597—1024), константинопольские императоры и Патриархи постоянно обращаются в Рим с убеждениями! разрешить ношение этого титула и постоянно наталкиваются на отказ со стороны папы» (стр. 148).

В этих двух приведенных сентенциях ясно видно! устремление «Католического Временника» подорвать доверие Русской Церкви к Константинопольским Патриархам, опорочить последних пред первой и внести духовный! разлад в дело признания за Константинопольским престолом какого-то приматского и вселенского авторитета чести среди прочих православных престолов.

Далее автор приводит соображения, что папское отлучение 1054 г. совсем не касалось Русской Церкви. Поставление князем Ярославом в 1051 г. на Киевский престол первого русского Митрополита Илариона, без участия Константинопольского Патриарха, было причиной церковно-иерархического конфликта между Киевом и Константинополем, разрешившегося лишь со смертью Ярослава в 1055 г. Таким образом, разделение Церквей 1054 г. «застало Русскую Церковь самоё в состоянии канонического разрыва по отношению к Византийскому Патриарху. Поэтому, с точки зрения церковного права… акт отлучения Михаила Керулария, возложенный папскими легатами на престол собора Св. Софии в Константинополе, ни в коем случае не мог распространиться на Русскую Церковь. Папская миссия для возвращения из Константинополя в Рим выбрала окружный путь и направилась сначала в Киев, где с подобающими почестями и была принята великим князем и русским духовенством» (стр. 152— 153).

Затем приводится история еще одного конфликта русских с Византией. В 1147 г., на Русском Соборе по поводу отказа Константинопольского Патриарха признать законность избрания Митрополитом Киевским русского схимника Клима и рукоположить его, было принято мнение Черниговского епископа: «Я знаю, что епископы, составив из себя Собор, имеют право поставить Митрополита, к тому же у нас есть глава св. Климента: как греки ставят Патриарха рукою св. Иоанна, так и мы поставим Митрополита… Так и порешили». Автор статьи находит в этом знаменательный факт, что даже через 100 лет после разделения Церквей духовная связь между Русью и Римом не была нарушена, если русские столь высоко и как священную реликвию ценили главу римского папы св. Климента (стр. 159—160).

Как мы видим, все эти немногие приведенные нами примеры преследуют одну цель — посеять разделение среди греческих церквей, отделить их от Русской и привлечь симпатии последней к Римско-католической Церкви.

2. Мнение зарубежных русских православных иерархов о возможности участия в экуменическом движении

Это мнение было выражено на состоявшемся в Югославии в 1938 г. «Втором Зарубежном Соборе Русской Православной Церкви за границей».

Архиерейским Собором была принята следующая резолюция (по проекту докладчика еп. Серафима Потсдамского):

1) «Православные христиане должны сознавать Свя-1 тую Вселенскую Православную Церковь единой и единственно истинной Церковью Христовой. Поэтому Право·) славная Русская Зарубежная Церковь воспрещает своим чадам участие в экуменическом движении, стоящем! на принципе равенства всех христианских религий и исповеданий.

2) Вместе с тем, хотя в возглавлении экуменического движения принимают участие лица не только чуждые Православию, но и близкие к антихристианским масонским обществам и даже проявляющие симпатию к большевизму, но так как в то же время в этом движении, с другой стороны, участвуют люди вполне искренние, ищущие истины, любящие Православие и стремящиеся к нему, а существующее в экуменическом движении представительство Православной Церкви лицами другой юрисдикции часто не разъясняет, а затемняет понимание Православия, присутствие на конференциях и собраниях экуменического движения представителей Русской Заграничной! Церкви, по уполномочию церковной власти, признавать желательным ради целей миссионерских.

3) Представители нашей Церкви должны на указанных съездах руководиться определением Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за границей от 18 декабря 1931 г., бескомпромиссно разъяснять учение! Православной Церкви и ее точку зрения по всем вопросам, возникающим в связи с экуменическим движением, и, не принимая участия ни в общей молитве с его участниками, ни в голосованиях и вынесении резолюций, ограничиваться миссионерской и информационной деятельностью.

4) О настоящем определении поставить в известность глав автокефальных церквей и просить их дать указания своим представителям на экуменических съездах, вместе с представителями Русской Зарубежной Церкви, защищать бескомпромиссное отстаивание православной точки зрения и не допускать отклонения от нее ни в каких случаях»·

3. Отношение братских Православных Церквей к экуменическому движению

Первая из Православных Церквей, которая целиком и полностью отдалась участию в экуменическом движении, была Константинопольская Церковь. Идея создания «Союза Церквей», поданная в Энциклике Константинопольского Патриарха 1920 г., осуществилась в 1938 г. в Утрехте. Греческое название «Всемирного Совета Церквей» закреплено в термине энциклики 1920 г. «Κοινωνία των sxxirpiw». Экзарх Константинопольской Патриархии Митрополит Германос Фиатирский, постоянно проживающий в Лондоне, является неизменным участником всех экуменических конференций и состоит одним из пяти сопредседателей «Всемирного Совета Церквей». Он дает следующее заключение об экуменическом движении:

«Движение к единству церкви вызывает в Православных Церквах живой отзвук. Но если движение для практического христианства отвечает вполне духу Энциклики Вселенского Патриарха 1920 г. и не встречает никакого сопротивления или подозрения со стороны Православной Церкви, в смысле безусловного сотрудничества, то другое движение к единству Церкви раскрывает пропасть, которая в догматическом отношении разделяет церкви и, по достаточным причинам, отдаляет момент осуществления появившейся надежды на единение церквей. Кроме того, считается необходимым участие православных богословов в обсуждении и конференции второго движения по следующим соображениям: потому что таким образом представители других церквей свои познания и сведения о Православной Церкви будут черпать не из мертвых или часто односторонних книг, а из живого общения и соприкосновения с ее представителями и из сообщений; потому что, во-вторых, это соприкосновение поможет постепенному искоренению протестантских предубеждений в отношении Православия, как христианства второго и третьего ранга; и, в-третьих, православные постепенно войдут в образ мыслей западных христианских братии и узнают, что разные изъявления их христианской веры и жизни зависят от исторических обстоятельств и условий, влиянию которых в своем продолжительном историческом развитии восточные церкви не подверглись».

Весьма деятельное участие, даже в руководстве экуменического движения, принимала и Болгарская Православная Церковь как в лице Экзарха Митрополита Стефана, так и в лице протопресвитера проф. Стефана Цанкова.

Сербская и Румынская Православные Церкви особой заинтересованности к экуменизму не проявили.

Наряду с иерархическими представителями- Православных Церквей в экуменическом движении участвуют и многие православные богословы. На Первом всеправославном конгрессе богословов, состоявшемся в 1936 г. в Афинах, была вынесена следующая резолюция об экуменическом движении:

«Считая экуменическую работу для единства церкви и для практического христианства отрадным выражением пробуждения нового интереса к Церкви и богословию, конгресс приветствует это движение и уверяет, что он готов в православном духе сотрудничать в этом деле» [2] (по докладу проф. Ст. Цанкова).

Председатель вышеупомянутого Первого всеправославного конгресса богословов, проф. Гамилькар Аливизатос, в своей речи при открытии конгресса сказал:

«Экуменическое движение работает усердно над тем, чтобы снова связать сорванные в минувшее время соединительные кольца, с целью объединить существующие повсюду в мире духовные силы и создать единый христианский фронт против нравственного зла, которое, будучи облечено в какую-нибудь новейшую форму и дисциплинированно внутри себя, угрожает действительным бедствием существующему религиозному, нравственному и социальному порядку.

Тот, кто, как я, наблюдал это движение с самого начала его появления, пришел бы, может быть, к убеждению, что мы скоро доживем до положительных результатов этого многозначительного усилия. Уже то обстоятельство, что… сегодня представители разных церквей (не исключая и папской церкви, хотя и только как наблюдатели) сидят одни с другими и в полном мире дискутируют о различных существующих между ними расхождениях, а иногда приходят по некоторым точкам до действительного разбирательства,— уже это обстоятельство есть достаточное доказательство сделанных в этом направлении успехов…

Наша Церковь, по собственной инициативе Вселенского Патриарха, предложила основание Церковного Союза по образцу общества народов Лиги Наций. Это предложение было сделано всем христианским церквам через одну энциклику… в связи именно с этими экуменическими конгрессами православные богословы разных частей Православной Церкви, раньше не знавшие друг друга, встретились и познакомились именно на этом месте (экуменические конгрессы). Здесь, именно, среди чужой обстановки, при защите православных пониманий, эти православные богословы невольно, естественно, сроднились и каждый раз, как в Лозанне, а особенно в Стокгольме и при всякой другой подобной встрече, образовали единую православную группу; это обстоятельство, вследствие достигнутого достойного представительства в среде христианской семьи Православной Церкви, в общем считавшейся мертвою, вызвало высокое внимание».

4. Русские зарубежные православные богословы и экуменическое движение

Русский православный зарубежный проф. Л. Зандер в своей статье «Съезд Православных Церквей в Эдинбурге» пишет:

«В течение десяти лет прогресса, прошедших от Лозаннской до Эдинбургской конференции (с 1937 г.), «экуменическое движение и, в частности, движение «Веры и Устройства»… действительно многого достигло; но было бы большой ошибкой преувеличивать эти достижения и думать, что мы стоим на пороге радостного дня соединения всех церквей, для которого необходимо сделать только несколько последних усилий. В этом отношении Эдинбургский съезд разрушил много иллюзий и с новой силой показал всю огромную трудность и, вместе с тем, всю важность экуменической работы».

Работа съезда в первую неделю проходила «не в декларативной форме кратких речей, а в живом обмене мыслей и аргументов, в непосредственной и свободной богословской беседе», в обществе 15—20 человек. «И если верно, что в экуменической работе наиболее значительным является не то, что его участники сказали, но тот факт, что они вообще говорили друг с другом, то эта неделя совместной работы безусловно была временем наиболее плодовитых духовных встреч, споров, расхождений, взаимного понимания и сближения… результаты этой работы с -удивительным искусством формулированы председателем и секретарями группы в особых докладах-резолюциях. которые были представлены на одобрение секции».

В следующих затем пленарных собраниях съезда, где проходило обсуждение этих докладов (в порядке третьего чтения) «в собрании в 600 человек, с сотнями кратких речей и тысячами незначительных, часто чисто словесных поправок», этот метод работы никого не удовлетворял и не приводил к единомыслию. Из этих собраний резолюции вышли обедненными, иногда даже исковерканными и все же не удовлетворявшими съезд».

Отцу С. Булгакову удалось добиться того, что вопрос о почитании Богоматери был включен в программу «для информации». Это уже было значительным достижением; еще большим достижением была резолюция, выработанная подсекцией и говорившая о том «высоком уважении, которое должно принадлежать Матери Божией в христианском сознании». Однако, уже в секции вокруг этого вопроса началась буря, которая не прекращалась до самого последнего момента.

*** Примечание. Выдержка из впечатлений об Эдинбургской конференции д-ра Альфреда Гарви, от Союза конгрегационалистов Англии. ***

«Ортодоксальные представители не вступали в дискуссии на Лозаннской конференции, и хорошим признаком является то обстоятельство, что они добровольно сделали это и в Эдинбурге, хотя, однако, и с ясно выраженной целью подчеркнуть расстояние между их верованиями и убеждениями новейшего протестантизма. Я сожалею, что они настаивают на введении призьгеания святых и в особенности Матери Иисуса, что оппозиция протестантов не была более определенно выражена не в отношении достоинства Той, Которой Бог сообщил столько достоинства, но в отношении присвоения Ей того посредничества, которое могло бы казаться нападениями на единое посредничество Христа.

Резолюция вышла из этой борьбы в искалеченном виде, но большего, повидимому, при данном состоянии экуменического сознания съезда, достигнуть было нельзя. Подавляющее большинство ее — протестанты; очень многие из них совершенно не представляют себе, что такое Православие и мыслят экуменическую работу по образу того (по существу очень легкого) объединения, которое имеет место в Америке, сливая многочисленные, но очень похожие одна на другую секты, в новые «объединенные церкви». Для этих членов съезда сама экуменическая проблема явипась чем-то новым и трудно приемлемым, и резолюция, самый язык коей казался им языком другого мира, воспринимался как препятствие, как трудность, едва ли как не разрушение достигнутого псевдоединства».

…«Поражаешься неравномерностью представительства. Православные были представлены не только менее многочисленно, но и то место, которое было отведено для православной мысли, было сильно ограничено. Приведем примеры. Из 19 докладов, сделанных на Оксфордской конференции публично и на пленарных сессиях, православные имели один; среди торжественных заключительных выступлений они не имели ни одного».

«Ансамбль обеих конференций создает у меня впечатление огромной панпротестантской работы, в которой православные были приглашены только в качестве сотрудников… Это слишком серьезно, и я должен уточнить это впечатление… Впечатление всех православных на Оксфордской конференции таково, что весь образ мышления и веры был протестантским, даже либеральным, и что сотрудничество православных было принято при молчаливом условии не проявлять попыток к изменению этой базы. Совершенно по-другому обстояло дело в Эдинбурге, где вопрос о конфессиональных различиях был поставлен и констатирован совершенно добросовестно». Но доклад православных об общении святых был до такой степени изуродован Генеральной ассамблеей, что панпротестантская тенденция конгресса сделалась совершенно очевидной. Никогда не забуду реплики одного из членов движения… «все это до такой степени чуждо для нашей точки зрения и все это вызывает столько затруднений, что было бы лучше целиком отвергнуть их доклад».

Оба конгресса имели в высшей степени интеллектуальный характер: там больше мыслили, чем молились.., говорили больше богословы, чем церкви» [3].

Весь этот эпизод — в конце текста ряда других (главным образом богослужебных) фактов съезда заставляет нас констатировать, что в настоящее время экуменическое движение все еще является пан-протестантской организацией с участием православных, которые, однако, если и влияют на общую работу, то более своим присутствием, духом Православия, чем непосредственно: для последнего они слишком малочисленны, слишком безгласны, а главное, слишком чужды и экзотичны большинству. Но верим, что это состояние временное, и знаем, что даже в такой скромной роли участия Православие дало экуменическому движению бесценные дары. Реакцией на это положение православных явился особый документ — декларация, подписанная всеми православными делегатами. Очень умеренная по форме она, однако, ясно констатирует, что язык, проблематика и весь характер съезда являются протестантскими, что относительно целого ряда вопросов православные делегаты расходятся с предложенными резолюциями не только в их решениях, но в самой постановке вопросов, на что, сознавая и констатируя все это, они, тем не менее, сознательно принимают участие в экуменическом движении и радуются тому духу любви и верности Господу Иисусу Христу, которые являются основанием этого общения»…

…«Молитвенная жизнь Эдинбургского съезда протекала в обычных рамках экуменической практики»…

…«Самые службы, однако, которые носили безличный интерконфессиональный характер, хотя и руководились представителями разных церквей, нельзя считать шагом вперед в экуменической практике. Опыт с очевидностью показал, что подлинному экуменизму соответствуют конфессиональные службы, на которых члены других вероисповеданий как бы видят душу другой церкви и учатся погружаться в нее. Характерно, что резолюция с пожеланием большей литургичности и конфессиональности была выработана и предоставлена съезду секцией молодежи, которая имела свои отдельные заседания»…

…«Судить о значении Эдинбургского съезда преждевременно. Ценность и влияние __ подобных конференций

обнаруживаются десятилетиями. Однако уже сейчас можно указать на некоторые ее качества и недостатки, зависящие от внешних фактов».

«Формально значение конференции не велико. Во-первых, делегаты, хотя и назначенные официально церквами, были уполномочены вести беседу, изучать вопросы, но отнюдь не принимать каких-либо решений от имени своих церквей. Поэтому все резолюции имеют значение рекомендаций, которые съезд предлагает к рассмотрению церквей; другими словами, эти резолюции не имеют никакой обязательной силы, а только моральную авторитетность. Во-вторых, состав съезда был очень не полный для того, чтобы можно было говорить о всемирном объединении; отсутствовали немецкие церкви; отсутствовали Румынская Церковь и Сербская Церковь (из-за смерти Патриарха Варнавы); отсутствовала Русская Церковь (имея в виду Советскую Россию, ибо Русская Церковь в эмиграции была представлена полно и хорошо). Наконец, как обычно, не приняла участия в съезде Римско-католическая Церковь, отсутствие которой вызвало ряд официально высказанных сожалений съезда… Кроме того, в представительстве была чрезвычайная непропорциональность: в то время как Православные Церкви, представляющие большие массы верующих, были представлены двумя-тремя делегатами, бесчисленные секты (в особенности американские) также имели каждая по нескольку делегатов. Деление последних достигало чрезвычайной и притом внешней дифференцированности (например, южные баптисты Сев. Америки и северные баптисты Сев. Америки), которая в православном мире соответствовала бы не автокефальным церквам, а митрополиям и епархиям… Таким образом можно сказать, что с формальной точки зрения, как некий всемирный христианский парламент, съезд не удался».

«Не удался он и как акт соединения церквей (чего многие желали), и это является столь явным и естественным, что на этом можно не останавливаться. Но в работе по сближению, по взаимному пониманию, по устранению недоразумений, по росту чувства и сознания единства христианского мира, христианского долга, христианской ответственности — съезд безусловно был огромным шагом вперед, результаты коего обнаружатся в будущем»…

В сборнике «Христианское воссоединение, Экуменическая проблема в православном сознании» (изд. 1933 г., ИМКД-Пресс, Париж) приведен ряд интересных статей православных богословов, принимавших участие в экуменических конференциях или соприкасавшихся с этим движением. В статье прот. С. Булгакова (f) «У кладезя Иаковля (Иоанн. IV, 23)» о реальном единстве разделенной Церкви в вере, молитве и таинстве, поставлено много вопросов для богословов и особенно для руководителей церквей, находящихся в разделении. Над разрешением части этих вопросов, касающихся проблемы соединения церквей в прежнем понимании этого термина, а не в модернизированной форме его в виде экуменического объединения, следовало бы подумать главам некоторых церквей.

Здесь мы коснемся лишь собственно экуменических моментов размышления автора.

«Церковь едина, есть только одна Церковь, именно Православная»… Однако «Церковь есть и вне церковной ограды, и поверх ее: «Идеже два или три собраны во имя Мое, там и Я посреде их», т. е. там и Церковь… За оградой Церкви для нас не пустое место, но простирается христианский мир, которому, во всяком случае, присуща церковность, однако вне Церкви… Церковь едина, как едина жизнь во Христе Святым Духом, только причастность к этому единству имеет разные степени или разную глубину… Путь «экуменической» церковности, ищущей церковного единства, сопровождается одновременно сознанием и уточнением вероисповедных различий, но и растущим сознанием своего единства. «Экуменизм» сам по себе есть опыт такого единства, новое о нем откровение (разрядка наша — Г. Р.). Из этого да и нет, тезиса и антитезиса, как-будто нет исхода, который бы снимал и преодолевал, а не просто бы упразднял или насиловал антиномию. Но Дух Божий, благодать Св. Духа, может, действительно, снять эту антиномию в некоем новом синтезе,— не чрез соглашение или компромисс, но новым вдохновением, его же чаем (разрядка наша — Г. Р.). И долг любви церковной и практической целесообразности ощутить и выявить положительную духовную основу христианского «экуменизма» не только как идею, но уже и как существующий благодатный факт. Его нам дано опытно переживать (разрядка наша — Г. Р.), как благодатное веяние Духа Божия, как явление Пятидесятницы, когда начинают взаимно понимать друг друга в разноязычии своем»…

«…Встреча христиан разных исповеданий, как христиан, есть великая радость, посылаемая в наши дни Духом Святым, и новое откровение вселенской Пятидесятницы (разрядка наша — Г. Р.)».

В живом общении представителей разных исповеданий создается возможность такого взаимного познания, которое действует более убедительно, чем слова, оно связывает и обязывает (разрядка наша — Г. Р.). Ибо узнается, что «Христос посреди нас», ощущается веяние (тоже) Духа Святого. Это есть может быть самый важный результат взаимообщения разных исповеданий, который… представляет собой духовную реальность (тоже). В течение Лозаннской конференции… это чувство некоего общего духовного опыта, единения во Христе, достигло чрезвычайной напряженности. Для всех было ясно, что нечто произошло (разрядка С. Б.), поверх и помимо всего, закрепленного в отчетах и постановлениях… Помимо такого опыта вообще и не может быть христианского единения. Напротив, это последнее только и бывает осуществляемо в христианском вдохновении, новом явлении Пятидесятницы, которого чаем, но частично уже и обретаем (разрядка наша — Г. Р.). Это… есть некое таинство (разрядка С. Б.) духовной жизни, как бы духовное сопричащение (разрядка наша — Г. Р.) единого Христа, задолго до того, когда может совершиться фактическое причащение из одной чаши… Должно ощутиться веяние Духа Божия, оно лишь сделает явным, что искомого единения следует искать вовсе не так далеко, как думают… Ни гордый и властный Рим, живущий в католическом священстве, ни застывший в вековой самообороне Восток, видящий врага и поработителя в каждом католике, не могли и не могут до сих пор сделать этого шага, забыться в порыве любви церковной… Священство Востока и Запада должно сознать себя единым священством, совершающим единую Евхаристию… Сие и буди, буди!.. И лишь до тех пор, пока не загорелись эти огненные языки (разрядка наша — Г. Р.) в мире, остается Для нас долгий и стропотный путь искания догматического единомыслия путем догматических споров.

Такова психологическая подоснова рассуждения прот. С. Булгакова. Слишком соблазнительны и экуменическая идея объединения, и внешняя постановка ее обсуждения, чтобы мы могли упрекнуть автора в наличии у него личного, без послушания Церкви, «забвения в порыве церковной любви». Все мы — люди и все подвергаемся соблазну своеволия и самоутверждения на своем личном понимании жизни. Приводя эти выдержки, мы хотим только предостеречь слушателя и читателя в одном:

1. Иисус Христос предупреждал: «Тогда, если кто скажет вам: вот здесь Христос или там,— не верьте; ибо восстанут лжехристы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вот, Я наперед сказал вам» (Матф. XXIV, 23—25).

2. Русская Православная Церковь всегда учила, что Пятидесятница, т. е. Сошествие Святого Духа, уже было и что христиане должны ожидать теперь не нового явления Св. Духа, а славного Второго пришествия Иисуса Христа. Умаление значения единой жертвы Иисуса Христа и предвозвещение о будущем «третьем часе», в который откроется «ожидаемое» царство Св. Духа, свойственно учению масонов и сектантов, и новоявленное пророчество о новом откровении, о чаемой вселенской Пятидесятнице, есть только старый отголосок лживой проповеди этих соблазнителей.

3. Владимир Соловьев, по словам прот. С. Булгакова (примеч. к стр. 31), переходя в католичество, «хотел опознать и явить действительное единство церквей в полноте благодатной жизни самым делом, но не был понят, ибо упредил свое время». Очевидно, что теперь время понимания поступка В. Соловьева уже наступило. Но ведь и эсхатологическую картину мира В. Соловьев в своих «Трех разговорах» нарисовал в виде всемирного собора всех трех христианских исповеданий под председательством будущего «Владыки Мира». После ознакомления с разбираемой нами статьей прот. С. Булгакова и с экуменической проблемой создания международной силы в форме экуменической церкви (подчеркиваем это) и нам стала понятна эсхатологическая концепция В. Соловьева…

4. Когда-то один из русских мыслителей получил «Откровение в грозе и буре» и был от них в состоянии одухотворения. И прот. С. Булгаков уже на Лозаннской конференции почувствовал, как духовную реальность, что нечто произошло и даже ощутил «новое явление Пятидесятницы, которого чаем, но частично уже и обретаем»… Он же предполагает возможность соединения Восточной и Западной Церквей только при наличии в их руководстве состояния «забвения в порыве любви церковной».

Но можно ли принять эти переживания за духовные качества? Не душевные ли они, проще говоря? Ведь можно предположить такое возбужденное «одухотворение» у человечества и при виде действия всякой стихии, а тем более при появлении грандиозной картины с «безводными облаками, носимыми ветром, с осенними деревьями, бесплодными, дважды умершими, исторгнутыми, со свирепыми морскими волнами, пенящимися срамотами своими, со звездами блуждающими… но о них пророчествовал и Енох, седьмый от Адама, говоря: се, идет Господь со тьмами святых Ангелов Своих сотворить суд над всеми (Иуда I, 12—15). Кто же эти все? В первую очередь, поясняет апостол Иуда (ст. 18—19), это будут «ругатели», которые появятся в последнее время, «это люди, отделяющие себя (от единства веры), душевные, не имеющие духа». Поэтому-то и Апостол Иоанн в первом послании предупреждает: «Не всякому духу верьте, но испытывайте духов» (1 Иоанн. IV, 1), хотя бы, добавим мы, вы и чувствовал и одухотворение.

Пусть это будет предупреждением для всех, впервые знакомящихся с экуменическим движением; необходим строгий психический самоанализ при вступлении в рассуждения о предметах веры с инославными и сектантами (особенно без получения благословения от Церкви).

Вот еще некоторые рассуждения прот. С. Булгакова, из которых он хочет построить мостик чрез существующую пека пропасть между истинной Церковью и прочим христианствующим миром.

«Разобщение в молитве… закрепляется и утверждается в церковных правилах, правда (разрядка наша — Г. Р.) возникших в IV—V вв., но доселе имеющих силу действующего закона, не отмененных формально, хотя и отменяемых жизнью… Конечно, общая мысль этих правил есть устранить безразличие, причину зол, с принятием мер оборонительного характера, соответствующих острой стадии борьбы с ересью или расколом. Но оборона теряет свое значение там, где уже отсутствует наступление, что мы и имеем в ряде междувероисповедных отношений в наши дни».

Разве это не призыв к разоружению, к братанию без команды начальника, к попранию церковной дисциплины? Каноны устарели, но Церковь считает необходимым их соблюдать. Каноны «отменяются жизнью»… Нет, не жизнью, а не соблюдающими дисциплины раскольниками, мечтателями, которые отвергают начальства и злословят высокие власти… ропотниками… поступающими по сбоим похотям… уста их произносят надутые слова… Горе им, потому что идут путем Каиновым, предаются обольщению мзды, как Валаам, и в упорстве погибают, как Корей» (Иуда 1,8, 16, 11). И «отсутствует» ли «наступление»? — задаем мы вопрос. За примером идти недалеко. Не без участия многих инославных церковных деятелей разодран на части хитон Русской Православной Церкви, но еще и теперь чинятся препятствия со всех сторон к подбиранию этих разодранных сермяжных кусков. Или мы будем сомневаться в словах Христа, относимых всеми нами к последним временам: «Берегитесь… ибо многие придут под именем Моим и будут говорить: Я — Христос, и многих прельстят» (Матф. XXIV, 4—5). И дальше: «восстанут лжехристы и лжепророки… чтобы прельстить» (ст. 24). Нет, мы всегда должны ожидать этого последнего наступления, которое будет весьма замаскированным и соблазнительным, и лишь Церковь как арсенал благодати сможет вовремя и разоблачить врага и устоять пред ним.

«Конечно, нет ничего легче,— говорится в статье,— как критиковать «панхристианство» (намек на энциклику Пия XI.— Примеч. Г. Р.), указывая, что нет христианства вообще, а существует лишь единая истинная Церковь… Однако же… остается христианство, как вера в Господа, любовь к Нему и молитва… В частности, православные давно уже молятся с инославными. Эта новая практика не есть только вольность или любезность… но общехристианское достижение, уменье соединиться в том, что является реально общим».

Как легко удается прот. С. Булгакову, снисходительно отнесшемуся к канонам, разделаться с главным препятствием к установлению «взаимопонимания» между Православием и протестантством к обязательности идентичного понятия Церкви и таинств. Достаточно иметь общую веру, любовь к Господу и общую молитву — вот вам и христианское единение (так понимает С. Булгаков), тем более, что фактически и объективно оно уже есть. Не излишне ли, после этого, заводить догматические споры о понятии «таинства», «церковь». Но слишком уже похож этот термин «христианство» (являющийся в изложении прот. С. Булгакова фактически синонимом термина «церковь») на определение понятия церкви в баптистском катехизисе: «Церковь Христова есть общество крещеных по вере христиан, которые живут по Священному Писанию и желают быть водимы Святым Духом (разрядка наша — Г. Р.) (Варжанский, стр. 24). Обратите внимание и на сходство между этим определением и смыслом первой части приведенных нами выдержек из статьи «О духовной новой Пятидесятнице». По православному понятию, Церковь есть Тело Христово и Христос— Глава ее, а вот баптисты желают быть водимы не Христом, а Святым Духом, Которого еще пока ожидают, так же как и иудеи ожидают еще кого-то, кто для них должен быть «Христом». И даже Штутгартская декларация германских евангелистов (от 19 октября 1945 г.) об их согласии на сотрудничество с «прочими христианами, заканчивается молитвой: Veni, Creator Spiritus! (Прииди, Дух Животворящий!).

«Мы не во всем можем соединяться молитвенно с нашими братьями,— продолжает С. Булгаков.— В частности, мы не можем с протестантами призывать молитвенно Матерь Божию вместе со святыми… Православию ради молитвенного общения с ними приходится, применяясь, как бы умаляться; конечно, насколько это делается из любви и снисхождения, ради церковной «экономии», это может быть попускаемо, как жертвенность любви, отсутствие неумолимого максимализма по принципу апостола Павла «для всех быть всем».

Мы полагаем, что самовольный выход из церковной ограды (как это бывает со всяким раскольником) всегда ведет к потере чувства меры; не сдерживаемый никакой оградой, вышедший теряет ориентировку, увлекаясь беспредельностью пространства. Распространять завет Апостола «для всех быть всем» дальше обитателей своей церковной ограды может повести к молитвенному общению, ради распространительно истолковываемой «экономии», даже с нехристианскими вероисповеданиями. Ведь Бог везде один! Но — нет на то благословения Церкви, которой мы обязаны полным послушанием.

«Говорят, что истинное разумение Евангелия дается только в Церкви. Это конечно так»,— соглашается прот. С. Булгаков. А через несколько строк делает нелогичный вывод: «И не справедливее ли думать обратное, что искренние и благоговейные читатели Евангелия чрез то уже в Церкви, в Церкви единой, евангельской» (разрядка наша — Л Р.).

Вот вам готов и мостик для признания общества евангелических христиан за полноправную Церковь!

«Существует даже и теперь некое духовное единство и взаимообщение всего христианского мира, хотя и не выраженное ни в каких согласительных формулах. Зато оно не боится и никаких запрещений и анафематствований… Самое понятие ереси, как и раскола, существует только в пределах Церкви, а не вне ее»…

Мы не ошибемся, если в этих либеральных фразах прот. С. Булгаков говорит об экуменическом единстве и взаимообщении, подготовляющем создание объединенной экуменической церкви. В этой церкви, наверное, не будет этих страшных понятий — ересь и раскол; с уверенностью можно сказать, что в ней каждому будет позволено верить и думать по-своему и подчиняться любой юрисдикции или никакой. Всем обещается «взаимоуважение» и «взаимопонимание» при условии верования в Иисуса Христа, как Господа и Спасителя. Но одна вера без дел мертва. И если оправдался Авраам верою, то только чрез послушание Богу в силу этой веры. А где нет послушания воле Божией, чрез руководство Церкви, там всегда останется ярко гореть позорное и несмываемое клеймо раскола.

«Наш Символ веры, Никео-Цареградский (правда, искаженный Filioque)… является общим исповеданием всех трех основных ветвей христианства: православия, католичества и протестантства, и этого догматического основания единства никогда не должно забывать».

Дар слова, как воплощение мысли, есть великий дар Божий; это печать образа и подобия Божия в человеке. Страх божий охранил бы человека от злоупотребления этим даром. И так легко лишить всякого значения главнейший фактор разделения Церквей, уметь набросить легкую вуаль на Filioque, чтобы показать незначительность этой преграды, лишь бы помочь экуменизму — могло только стилистическое искусство прот. С. Булгакова. Неужели и это сделано ради «экономии»?

Мы сознательно опустили из статьи прот. С. Булгакова разбор вопросов о воссоединении Православной Церкви с Римско-католической, так как последняя в пан-протестантском (по выражению Л. Зандер), собственно экуменическом, движении не участвует и, тем самым, не создает проблемы.

Также сознательно мы уделили столько внимания на уточнение взгляда прот. С. Булгакова на возможность экуменического объединения, поскольку среди профессоров-эмигрантов, а, может быть, и среди инославных богословов он считался наиболее авторитетной научно-богословской величиной.

В том же сборнике, в статье «Вселенскость и конфессионализм» проф. Н. Бердяев пишет:

«… протестантские организации нередко выставляют принцип интерконфессионализма и в нем думают объединить все конфессии и церкви… Сторонники интерконфессионализма предлагают христианам объединяться на отвлеченном минимуме христианства, «например, на вере в божественность Иисуса Христа, отбросив все, что разделяет. Но… религиозная жизнь совсем не походит на жизнь политическую, в ней невозможны блоки… Вера может быть лишь интегральной, целостной, в ней ничего нельзя уступить… Если у меня, в качестве православного, есть культ Божией Матери, то я не могу делать вида, что я забыл об этом во имя соглашений с христианами, которым этот культ чужд. Вселенскость есть полнота, и она достигается путем отвлечения, путем сложения и вычитания»…

Сравнение этих рассуждений с доводами на ту же тему прот. С. Булгакова (см. выше) предоставляем сделать нашему слушателю и читателю. Слишком они ярки в своей противоположности.

Приведем и еще некоторые рассуждения Н. Бердяева, но без критики, так как ответ на них дает весь наш доклад в целом; «Мы не можем претендовать на создание в XX в. Вселенской Церкви своими человеческими силами. Если Вселенской Церкви никогда не было, если она не ведет своего начала от Иисуса Христа, то ее никогда и не будет. Конгрессы, конференции, интерконфессиональные объединения могут быть символом возникновения нового вселенского духа среди христианского человечества, но они не могут претендовать на создание церкви, которая, наконец, впервые будет подлинно вселенской. Экуменическое движение, которое заслуживает самого горячего сочувствия, имеет свои опасности которые нужно сознать. Самое выражение «соединение церквей» лучше было бы совсем отбросить, как неискреннее и неточное. Разделение церквей не произошло, произошло разделение христианского человечества (разрядка наша — Г. Р.). И вопрос стоит не в соединении церквей, а в соединении христиан, в соединении христиан Востока и Запада, соединении христиан на Западе. С этого всегда следует начинать, с соединения христианских душ. Менее всего это достигается переговорами и соглашениями церковных правительств. Процесс сближения и объединения должен итти снизу, из глубины. Сейчас экуменическое движение, в котором главную роль играют

протестанты, стоит под другим знаком, и с ним связана другого рода опасность. Христианскую вселенскость понимают иногда слишком внешне, но преимущественно социально и морально. В нашу эпоху существует понимание христианства как религии социальной и моральной. Такое понимание не редко можно встретить в мире англо-саксонском. Менее всего я склонен отрицать огромное значение социального вопроса для объединения христианского мира. Наоборот, я думаю, что социальный вопрос сейчас централен для христианского сознания. От изменения отношения христианства всех вероисповеданий к социальной жизни, от радикального осуждения христианами социальной неправды и требования осуществления правды Христовой и в социальной жизни, зависит судьба христианства в мире. Именно на этой почве происходит объединение антихристианских сил. Христиане не должны уступать врагам христианства прерогативы борьбы за социальную справедливость, за улучшение положения рабочих классов. Но христианство не есть социальная религия, и основы христианства не социальны или моральны, а мистичны и духовны. Забвение мистической стороны христианства и обращенности его к вечности не может привести к истинному единству и вселенскости. Литургическое движение нашего времени напоминает о мистических основах христианства. И в известной части протестантского мира, который вообще литургически наиболее ущерблен и обеднен, пробуждается литургическая жажда. Единство христианского мира будет достигнуто не на почве чисто социальной, а на почве духовного углубления внутри всех конфессий, на почве возрождения духовной жизни»…

«В мире происходит небывалая концентрация, объединение и организация антихристианских сил. Эти силы необыкновенно активны. И христианство, разделенное на части, на враждующие между собой конфессии, бессильно перед лицом антихристианской опасности, перед возрастающей дехристианизацией мира. Контраст объединенности, организованности и активности антихристианских сил и разделенности, дезорганизации и пассивности христианских сил не может не мучить христианскую совесть. Перед лицом могущественного врага потребность христианского единства не может не быть осознана. Христиане сами во многом виноваты, христиане, а не христианство. Христиане сами должны были во имя Христа делать то положительное социальное и культурное дело, которое часто делали враги христианства. Они его не делали или делали со страшным опозданием, что еще хуже осуждали делающих. Почему христианские силы менее активны, чем силы антихристианские, вполне понятно; это объяснимо из самого христианского вероучения и мировоззрения. Христианство признает свободу человеческого духа и силу греха… Именно христианская свобода затрудняет реализацию христианства в жизни. Это основной парадокс христианства. Материалистом легче быть, чем христианином. От христианина требуется несоизмеримо больше, а обычно исполняет он меньше. Но бывают эпохи, когда христианские души пробуждаются, когда активность делается неизбежной, вялость и инерция душ побеждается. Мы вступаем в такую эпоху».

«Необходимо решительно противоположить «мистику» «политике» в церкви, употребляя эти слова в том смысле, в котором их употребляет Шарль Пеги. Вся мучительность христианской истории определилась срощенностью церкви с «политикой». В раздоре и вражде огромное место занимала именно политика, которую можно вскрыть за всеми историческими религиозными преследованиями. И сейчас еще политический момент играет преобладающую роль в религиозной вражде, он вносится в догматические споры. Возрождение христианской духовности должно ослабить роль политического элемента в церкви»…

«Сближение прежде всего нужно ставить на почву духовно-религиозную, внутреннюю. Внешнее от внутреннего пойдет, церковное единство от духовного единения христиан, от христианской дружбы. Объединяет прежде всего вера во Христа и жизнь во Христе, искание Царства Божия, т. е. самая сущность христианства. Ищите прежде всего Царства Божиего, а все остальное приложится вам. Объединяться можно на самом искании Царства Божиего, а не на том остальном, что прилагается. Но в греховном христианском человечестве то, что прилагается, заслонило собой самое Царство Божие, и оно-то разрывает на части христианский мир. Идея Царства Божия в христианстве глубже, чем идея церкви, которая есть исторический путь к Царству Божиему. Идея Царства Божия эсхатологична и профетична. На ней и должно быть построено единение. Это не минимум, а максимум, не абстракция, а конкретность. Перспектива достижения абсолютной полноты и абсолютного единства есть перспектива эсхатологическая, есть исполнение времен. Но исполнение времен совершается во времена еще»…

…«Без участия католиков движение не может быть полным по своим результатам. У протестантов есть другой соблазн, соблазн слишком большой легкости в достижении единства и вселенскости. Соблазн же православный есть соблазн изолированного и самодовлеющего бытия, безразлично к тому, что происходит с миром. У каждого есть свои соблазны. Почва для соединения может уготовляться человеческой активностью и направлением человеческой воли. И мы все для этого должны сделать. Но не человеческими силами совершится соединение, оно окончательно совершится действием Духа Святого, когда час для этого настанет. И во всяком случае, движение к этому центральному событию в судьбах христианства означает вступление в новую эпоху, когда излияние Духа Святого будет сильнее, чем было до сих пор».

Жаль, что в последней фразе автор скатился до сектантского ожидания Пятидесятницы,— скажем мы…

Мы все, считающие себя христианами, забываем, что дары Духа Святого даны нам при миропомазании (или возложении рук) в бесконечной, и по силе, и по качеству, мере. Не может быть ни сильного, ни слабого излияния Св. Духа; могут быть только различные дары: кто апостолы, кто пророки…, кто пастыри, кто учители и т. д. И каждый земледелец, садовод, цветовод и всякий труженик над благословенной матерью-землей получает или приобретает семена, различные по выходу плодов, но законченные и совершенные в своем товарном виде. Но не тот садовод, кто набирает семена разных сортов и… хранит их. Плод получает посеявший семена и трудящийся над их ростом. Так и дары Св. Духа. Нам даны благодатные совершенные семена Духа. Мы же или не сеем их в своей Душе или, вместо плодородной почвы смирения, подставляем для них и для Слова Божия каменистую и сухую почву гордости. Какого же плода мы ищем и где его хотим найти? Апостольская Пятидесятница все уже нам дала. Теперь дело за нами самими, а не за повторным, и, якобы, более сильным излиянием Св. Духа, нигде в Откровении не обещанным… И пред нами, пастырями и учителями (профессорами-богословами), лежит долг— выполнить назначение евангельского сеятеля и избежать позора оказаться семяторговцами.

Кроме того, позволим себе сделать и одно личное замечание. Проф. Бердяев считает, что «разделение Церквей не произошло, а произошло разделение христианского человечества» Произошло не саморазделение человечества, а принудительное разделение христианского человечества по мотивам похоти власти се стороны представителей его иерархии. Мы говорим 1054г. Дальнейшие разделения — это уже последствие первого, плоды его.

Кто с кем разделен внутренне, по духовной сущности и кто с кем враждует? Рядовой ли католик с рядовым православным? Сиро-яковит ли с англиканцем?

Нет и нет. В кровной и злобной вражде и в непримиримой смертной разделенности друг с другом окаменели католический миссионер с православным миссионером, увлеченные дурным мирским соревнованием в таинственном благодатном уловлении душ человеческих в невод Христа. Всему миру известно, что в семье Православных Церквей нет еще полного мира Христова. Эта разделенность видна на миссионерах, потому что они ходят по одним и тем же путям, посещая одни и те же хижины. Не невидимый источник непримиримости до сих пор скрыт стильных византийских резиденциях, в роскошных романских палаццо, в гордых аббатствах Альбиона и т. д.

Отсюда, а не с верующей массы Церкви Христовой, началось разделение в 1054 г.; здесь же оно и должно кончиться, если только оно может кончиться. Бесполезно кивать головой на «христианское человечество» и свою вину сваливать на чужие головы. И не от грядущего поколения следует ожидать какой-то особенной любви, чтобы оно не заметило непримиримости своих предков.

От апостольской иерархии различных частей Христовой Церкви нашего поколения следовало бы всем нам, христианам, страждущим от греховного разделения, потребовать согласия только на два условия:

а) проявить единовременно искреннее желание к воссоединению всех исповеданий в лоне Единой Истинной Христовой Церкви, как это было до 1054 г.;

б) отказаться навсегда, с чувством священной ненависти, от порока гордости и от искушения похоти власти в жизни Церкви — и подписать вечный акт с торжественным обещанием, и за себя и за всех своих преемников, никогда не возбуждать вопроса о праве первенства на власть каждого главы Церкви за пределами той части Единой Церкви, которая на момент подписания акта, за ним числится.

Это будет означать моральное разоружение враждующих лидеров христианства от мирского оружия зла и облечение в славные и непобедимые доспехи Христовы: в броню правды и истины, в шлем Духа, в щит кротости и в меч любви. Только при таком вооружении врата адовы не одолеют Церкви. Если такой животворный сок плодового церковного древа будет в стволах его, то и все ветви и ростки, т. е. мы, христиане, будут им же питаться и благодаря ему же противостоять против сатанинской брани.

Инициатива соединения зародилась в протестантстве; это естественно, потому что оно менее всего вооружено благодатными дарами Церкви. Но это не значит, что мы, церковные христиане, должны требовать сначала объединения раздробленных ветвей всех протестантских толков. Без корней эти ветви могут быть соединены и связаны только в безжизненные веники. Нет, справедливость требует сказать, что инициатива по восстановлению жизни всего церковного древа Христова должна быть, по взаимному согласию на будущей Ассамблее, торжественно передана, с настоятельной христианской просьбой, высшим представителям церковного апостольского христианства. Надо пред ними настоять, чтобы они прежде всего прекратили порочащее их разделение, чтобы они осознали свою вину за данный ими повод к разделению по недостойным для Церкви и недуховным мотивам. Если это будет осуществлено, если в отношениях глав церквей восстановятся первоначальная доброта и жизненная сила, к ней вновь крепко воспривьется каждый, временно оторванный по диавольской злобе отросток. Любая ветвь этого древа будет для них матерью — Православная, и Римско-католическая, и Англиканская, и Армяно-Григорианская и т. д.

И только тогда может наступить истинно христианская вселенская радость, когда мы увидим в одном молитвенном зале всех первоиерархов каждой Апостольской Церкви [4], всех пап, католикосов и патриархов, и услышим их пение: «Днесь благодать Св. Духа нас собра…». Когда же мы, едва ли веря своим глазам и ушам, увидим, что они подписали тот акт отказа от первенства власти и услышим затем их мирную и любовную беседу о собрании всех овец Христовых во едино стадо, для ведения его на пастбища Царства Божия — мы, наверное, в недоумении спросим себя, где мы находимся — на небе или на земле? Не те ли это неизреченные небесные глаголы апостола Павла, слышать которые удостоил Господь и нас? Не во сне ли мы все это видим? Не апостольские ли времена вновь возвратились на землю, когда ученики Христовы все решали сообща и вместе, без желания владычествовать одному над другим? И вот тогда только и мы могли бы почувствовать реальное веяние благодати Святаго Духа! Утопия ли это? Но тогда — где же ответственность всех преемников апостольских за единство порученного им стада Христова? они ли должны собирать разрозненных ими же самими овец, или само стадо должно почему-то вдруг объединиться ценой отказа от подчинения себя руководству враждующих между собой пастырей?

РАЗДЕЛ III

РАЗБОР РЕШЕНИЙ ЭДИНБУРГСКОЙ И ОКСФОРДСКОЙ КОНФЕРЕНЦИЙ 1937 г.

1. Конференция по вопросам вероучения и церковного устройства в Эдинбурге (3—18 августа 1937 г.)

Всемирные конференции в Эдинбурге и Оксфорде, состоявшиеся в 1937 г., выработали те вопросы, которые подлежат обсуждению на Всемирной ассамблее в Амстердаме в 1948 г. Это заставляет нас дать краткий исторический обзор их деяний. Этот же обзор должен познакомить читателя и с идеологией и сущностью экуменического движения на сегодня.

Значение Эдинбургской конференции дается в предисловии к Отчету о ней в следующих словах: «В одних вопросах достигнуто было значительное сближение, в других оно не могло быть достигнуто; однако уже совместное их обсуждение в атмосфере братской любви и мира представляет собой шаг вперед на пути к великой и святой цели — воссоединению ныне раздробленного и тем обессиливаемого христианского мира… К сожалению, единомыслие до сих пор не могло быть достигнуто по вопросу о таинствах (гл. 5), а также о почитании Богоматери (гл. 6), хотя важно и то, что последний вопрос уже поставлен для обсуждения.

Скромные результаты. Эти две фразы дают уже намек на неясно выраженные в других местах Отчета мотивы к экуменическому движению:

1. Наступила пора страха пред столь длительным изоляционизмом протестантства от истинной Церкви;

2. Ответом на этот страх было полное выражение любви со стороны Православной Церкви, согласившейся вступить с протестантством в переговоры[5].

3. Сожаление о неудаче попыток Англиканской Церкви получить согласие всей Православной Церкви на признание таинства священства Англиканской Церкви.

Успехи протестантства и прочих не-православных и некатолических исповеданий, достигнутые до этой конференции:

а) соглашение англикан со старокатоликами о полном общении в таинствах;

б) соглашение между Церковью Англии и Церковью Финляндии;

в) соединение пресвитерианских церквей Шотландии с 1929 г.;

г) соединение английских методистов в 1932 г.;

д) соединение трех церквей Канады в 1925 г.; е) соединение Церкви Христа в Китае в 1927 г (куда вошли баптисты, конгрегационалисты, методисты, пресвитериане, реформаты, «Соединенные братья», объединенные церкви Канады и независимые китайские церкви, основанные шестью странами английского языка);

ж) соединение реформатских церквей Франции (фактически достигнуто в 1938 г.);

з) намечающееся соединение главных методистских церквей в США.

Эти данные в некоторой мере показывают нам состав попутчиков и подтверждают общность целей некоторых из них.

В Отчете подчеркивается, что «за последнее десятилетие (т. е. от предыдущей Лозаннской конференции 1927 г. до Эдинбургской 1937 г.) не было случаев установления полного общения в таинствах между прежде разделенными исповеданиями, когда бы одна из объединяющихся церквей принадлежала к радикально «католической» традиции, а другая к радикально «евангелической» (стр. 8 «Отчета»), Нас это не удивляет и заставляет лишь сдержанно относиться к оценке «силы и величия»… «общего потока, увлекающего к единству», хотя он и распространился среди церковников по всему миру.

Приводим перечень и структуру постановки вопросов, обсуждавшихся на Эдинбургской конференции.

Глава I. Благодать Господа нашего Иисуса Христа

1. Значение благодати.

2. Оправдание и освящение.

3. Владычество Бога и ответ человека.

4. Церковь и благодать.

5. Благодать, Слово Божие и таинства.

6. Sola gratia (одною благодатию).

Глава II. Церковь Христова и Слово Божие

1. Слово Божие.

2. Священное Писание и Предание.

3. Церковь: наша общая вера.

4. Церковь: согласия и различия.

5. Церковь и Царство Божие.

6. Назначение Церкви.

7. Дар пророчества и служение Слова.

8. «Единая святая» и наши разделения.

Глава III. Общение святых

Глава IV. Церковь Христова: священнослужители и таинства

1. Основание для таинств.

2. Природа таинств.

3. Число таинств.

4. Действительность таинств.

5. Крещение.

6. Евхаристия.

7. Священство.

Глава V. Единство Церкви в жизни и молитве

1. Наши предпосылки и наша цель.

2. Различное понимание церковного единства:

а) совместная работа,

б) общение в таинствах,

в) корпоративное единство.

3. Черты сходства, существенные для церковного единства:

а) близость в вере или исповедании, как основа единства,

б) сходство культа (за исключением таинств),

в) сходство веры и практика таинств,

г) сходство в иерархии, как основа единства,

д) сходство в церковном управлении, как основа единства.

4. Препятствия к церковному единству:

а) препятствия, вытекающие лишь из «веры» и «церковного строя»,

б) препятствия, зависящие не только от «веры» и «церковного строя».

5. Что делать, чтобы приблизиться к единству, которого мы ищем:

1. Расширение кругозора.

2. Богословское воспитание.

3. Развитие экуменического сознания.

4. Исследовательские кружки.

5. Особые дни молитвы.

6. Взаимная помощь церквей.

7. Духовная подготовка.

8. Принципы сотрудничества.

9. Братства и союзы для соединения церквей.

10. Областные конференции.

11. Юношеские организации.

12. Рост взаимных сношений.

13. Программа церковного единства.

14. Особые местные условия.

15. Территориальное и экуменическое единство.

16. Старейшие и младшие церкви.

17. Всемирный Совет Церквей [6].

Отчет о Конференции участниками ее был принят «без возражений» в последний же день заседания и передан затем «на рассмотрение отдельных церквей».

Отклонения от православной точки зрения существа всех докладов были выражены в заявлении архиепископа Германоса, подписанном всеми православными участниками конференции. Заявление констатирует следующее:

1. По вопросу о благодати достигнуто согласие по существу.

2. Есть согласие относительно богодухновенности Св. Писания, чего нельзя сказать по вопросу о Св. Предании.

3. Нельзя согласиться с положением, что первенствующее значение в деле спасения принадлежит Слову Божию, а не Церкви, которой вручено Богом, как дар, Священное Писание.

4. Гораздо меньше согласия оказалось в вопросах о природе священства, об апостольском преемстве, о природе и числе таинств, в частности, даже о таинстве крещения и евхаристии, а также и о таинстве священства.

5. Общение в таинствах (intercommunio) может быть только последним действием, увенчивающим истинное единение, и «ни в коем случае не может быть применяемо в качестве средства для достижения единения».

6. Всеобщее соединение христианских церквей может быть ускорено, если предварительно объединятся между собой те церкви, которые в настоящем своем состоянии являются наиболее близкими друг другу.

Со своей стороны мы находим, что в указанном заявлении недостаточно выпукло подчеркнут тот протестантский уклон, которым насыщены были доклады. Так, по первому пункту заявления, можно ли согласиться с изложением вопроса об оправдывающей благодати Божией, если нигде в докладе не подчеркнуто значение собственных трудов человека на пути к оправданию, если только вере (‘Ст. 2) без дел придается функция усвоения благодати и если вера есть только пассивное «полное сердечное доверие к Богу», не сопровождающееся активной деятельностью человека для достижения спасения. Совершенно неудовлетворительным ответом на эти вопросы следует считать гибкую протестантскую фразу: «воля Божия в том, чтобы благодать Его активно усвоялась собственной волей человека, и чтобы человек оставался ответственным за это свое решение» (ст. 3). Православные представители не учли этого существенного расхождения в изложении учения о благодати.

Возьмем вопрос о таинстве крещения. Первостепеннее этого таинства нет. Оно имеется почти во всех исповеданиях (кроме квакеров и салютистов) и признается действительным нашею Церковью при совершении его любым исповеданием, при условии правильности крещальной формулы. Как это ни странно, но из 42 страниц

Отчета определению значения этого таинства отведено всего лишь 4 строки: «Крещение есть дар искупительной любви Божией Церкви; совершаемое водою во имя Отца и Сына и Святого Духа, оно является знаком и печатью учеников Христовых согласно заповеди Господа».

В Никео-Цареградском символе веры мы исповедуем «едино крещение вооставление грехов». Разница между первым определением и вторым настолько велика, что из-за нее одной можно было бы разойтись на самом пороге той двери, которая ведет в спасительный корабль Христов — в Церковь. Чем отличается такое экуменическое определение значения крещения хотя бы от учения Цвингли, который считает крещение за простой ритуал, вводящий в церковное общение, и принимает его лишь за символ благодати (без получения ее)? Какая разница от учения Кальвина, называющего это таинство залогом, печатью и обетованием возрождения? После этого нельзя упрекнуть квакеров в непоследовательности их учения, если они не совершают внешнего действия крещения, раз оно имеет лишь символическое значение. По учению Лютера и то считается, что крещение является мистическим соединением воды и божественного слова, дающим силу очищать грехи.

Довольно странным является противоречие между Отчетом об обсуждении этого таинства на конференции и заявлением православных.

Отчет говорит: «Так как краткость времени не допускала продолжительного обсуждения таких пунктов, как благодать возрождения, даруемая крещением…, то мы не можем составить мнения о том, в какой мере эти пункты являются препятствием для соединения Церквей» (стр. 5). Заявление же православных констатирует другое: …«ряд положений в учении о таинствах крещения и евхаристии — единственных, которые были Конференцией подробно обсуждаемы» (стр. 63).

Почему Отчет уклоняется от изложения подробностей вопроса о крещении, ссылаясь на недостаточность его обсуждения, а православные, констатируя факт подробного обсуждения того же вопроса и вопроса о священстве на Конференции, далее заявляют: «Мы не можем входить здесь в обсуждение подробностей».

Кроме того, нам непонятно, почему в Отчете о Конференции (изданном на русском языке) этот момент изложен другими словами, чем в полном Отчете на английском языке [Вторая Всемирная конференция «Веры и Устройства», в издании д-ра Л. Ходжсона (The Second World Conference on Faith and Order)].

В этом последнем сказано просто (стр. 322): «Секция не имеет возможности выразить мнение, насколько глубоко они могли бы установить препятствия для осуществления плана объединения Церкви-». И далее, православные делегаты сделали к выработанному секцией краткому рапорту свое замечание: «Православная Церковь рассматривает крещение, как единственное и необходимое средство для вступления в Церковь»… Неужели других возражений или несогласий православные не нашли?

Наше заключение — мы имеем право упрекнуть православных представителей в отсутствии у них церковной бдительности по защите Православия именно там, где это было более всего необходимо — в вопросе о таинстве наипервостепенного значения, обеспечивающем нам спасение. Возможно, что дальнейшая экуменическая деятельность раскроет нам причины умалчивания и со стороны составителей Отчета. Считаем достаточным этих двух примеров, чтобы констатировать неподготовленность православных представителей к пониманию всей гибкости протестантского мышления и речи, а также и к противостоянию их отличной организации Конференции.

Заметим, что субсекцию «Крещение и Евхаристия» вел епископ Перри (Perry James De Wolf) протестантской Епископальной Церкви США, а субсекцию «Таинства» — прот. Г. Флоровский, под общим председательством проф. Д. Бэйли, вице-председательством проф. Аливизатоса и при секретаре проф. Ш. Додде (Ch. Η. Dodd).

Состав православных делегатов по секции «Церковь Христова: священнослужители и таинства»: архимандрит Константинидес, епископ Серафим, прот. Г. Флоровский, Д-р Н. Зернов и протоиерей И. Янсон.

В порядке подготовки к встрече будущей Ассамблеи 1948 г. за ними лично остается обязанность дать до конца ясность православной точки зрения на каждый вопрос.

Для окончания этого нашего небольшого обзора постараемся прибавить несколько слов там, где отступил профессор Л. Зандер — это относительно 17 пунктов гения д-ра Джона Мотта.

Они нам были бы не понятны, если бы мы считали предложенные в 17 пунктах провизорные предпосылки средствами к достижению соединения церквей в том смысле, как это соединение всегда понимали все православные. Нашей традицией всегда остается: «Единая Святая Кафолическая и Апостольская Церковь».

Д-р Джон Мотт участвовал в разработке темы: «Единство Церкви в жизни и молитве». В своем выступлении он говорит, что он имеет в виду два аспекта на христианское единство: внутреннее — духовный аспект и внешнее единство, проявляющее себя в кооперативном действии и в корпоративном единстве. Семнадцать пунктов являются результатом его глубокой работы над этим вопросом. Каждый из семнадцати пунктов заключает в себе трудности, но мы должны быть благодарны этим трудностям. «Наши трудности есть наше спасение… но из всех семнадцати предположений самым стратегическим является последнее, которое призывает к созданию «Всемирного Совета Церквей». Если это будет выполнено, станут осуществимыми все другие предложения» [7].

Вот мы и нашли источник всей идеологической программы действия экуменического движения. Не напрасно проф. Ст. Цанков называет д-ра Джона Мотта «апостолом» этого движения. В ст. 2, главе пятой «Единство Церкви»… приводятся три различных примера понимания церковного единства, проявившиеся в работе этой секции:

а) Совместная работа. Федерация церквей в целях делового сотрудничества есть не только максимум того, чего мы можем достигнуть, но и того, чего мы должны желать. Однако одна лишь совместная работа церквей, не могущих вступить в полное общение таинств, не может считаться конечной целью.

б) Общение в таинствах (intercommunio), когда члены одной церкви допускаются к полному участию в жизни другой, когда таинства каждой церкви открыты для всех членов другой.

в) Корпоративное или органическое единство, но не как централизованное административное единство на основе строгого единообразия, а как единство живого организма с разнообразием функций, свойственных членам здорового тела. Все различные духовные дары, данные от Бога в наших разделениях, должны быть сохранены в едином общении любви.

Однако трудно представить единство между церквами в пределах одной территории без единства организационного. «Мы не думаем, чтобы Церковь, воссоединенная на соборном начале, могла быть влиятельной международной силой без какого-либо постоянного органа, съездов и совещаний, каковы бы ни были полномочия и власть такого органа».

Этот абзац Отчета открывает нам смысл семнадцатого «стратегического» предложения д-ра Джона Мотта о создании «Всемирного Совета Церквей», а также и разъясняет цель создания будущей экуменической церкви, как «влиятельной международной силы» (протеста против этих слов никто из последующих ораторов не высказывал).

Стоит ли после всего этого разбирать остальные шестнадцать пунктов? Уже перечень их названий говорит об их служебной цели интересам какой-то международной силы, составившей план (хотя бы и духовного) овладения миром при помощи многочисленного сонма так называемых церквей многоразличных наименований.

Имеется ли что-либо общее между нашим русским православным пониманием Церкви и только что выявленным идеалом экуменической церкви? Церковь Христова есть корабль на бурном житейском море, ведущий душу каждого верующего христианина, индивидуальным подходом к ней, к Царству Божию, небесному. Это царство предвосхищается нами еще здесь, потому что оно внутри нас. И вдруг курс корабля меняется, и его хотят вести

к царству земному, мирскому, к международному влиянию на внешнюю жизнь. Экуменическая церковь проектируется не для искания Царства Божия и правды его, а только того, что к нему прилагается. Она будет удовлетворять алчбу и жажду справедливости человеческой, ищущей приложения к социальному устройству мира. Не этой справедливости предлагает искать Христос (Матф. VI, 33), а правды Божией, присущей лишь Царству Божию. Не достаточно ли уже одних этих выводов для того, чтобы сказать, что Церкви Христовой не по пути с будущей церковью экуменической?

Не доказывается ли этими доводами прямая противоположность между целеустремленней Церкви Христовой к достижению единства во Христе, может быть, даже путем созыва Вселенского Собора (для обсуждения догматических разногласий) и между задачей экуменической церкви, ведущей на путь узурпации неприсвоенной Церкви власти кесаревой в мирской области?

Идея экуменической церкви — всемирный коллективный папизм. Протестанты ушли от римского папы и теперь стремятся к организации Всемирного Ватикана. В своем рабстве похоти власти, эволюционируя до бесконечности и деградации, протестантствующая мысль дошла почти до «ниспровержения богов» — унитарийцы отрицают троичность Божества, квакеры не признают видимого ритуала крещения, методисты низвергнули право епископата на совершение таинства священства и т, д. Да и к чему для них таинства, если последние дают только невидимую благодать Божию, не придающую им никакого земного авторитета?

Семнадцать спасительных для протестантизма пунктов творились гением Джона Мотта не в процессе заседания Эдинбургской конференции. Он много над ними поработал до 1937 г. Он пришел на Конференцию с готовыми установками на будущее. Его гений действительно глубоко прозрел будущую неудачу попыток к воссоединению церквей, не обусловленных предварительным отказом возглавителей их от похоти власти, послужившей в свое время стимулом к разделению церквей. И он создал теперь «якорь спасения» для всемирной протестантствующей семьи в виде привлечения каждого члена экуменической церкви к участию в международном влиянии в целях улучшения личного земного благосостояния.

Гений д-ра Джона Мотта учел реальность в первых двух искушениях Иисуса Христа в пустыне врагом рода человеческого. Он сумел доказать выгодность превращения камней в хлеб, и раздает этот хлеб чрез все каналы, предусмотренные его семнадцатью пунктами. За ним начала итти наиболее алчная (но не голодающая) часть человечества, как за властителем, не разделяя однако идеализма искренних лидеров экуменизма. Он сумел сделать себя кумиром, «апостолом», — и при его появлении замирает дыханье и замыкаются уста его поклонников, даже профессоров, которые надеются быть совластите-лями олицетворенного земного божества (хотя бы и в области духа).

Ставим конкретный вопрос, какой из шестнадцати пунктов программы д-ра Джона Мотта может привести к устранению расхождений в понимании значения таинств или благодати Божией?

Отрицательный ответ на этот вопрос будет означать только то, что экуменический (а не соборный, православный) метод устранения догматических разногласий потерпел на Эдинбургской конференции полное поражение. О таинствах и таинственной благодати только поговорили, а разошлись на признании возможности только простого, мирского объединения. Отсюда ясен и ответ на вопрос: есть ли разница и какая между идеей Вселенского Собора и идеей экуменического единства. Отсюда и последний наш вопрос: что опаснее для христианства — враждебность к нему атеистов, могущих внести лишь сомнение в веру (но сомнение апостола Петра в момент хождения его по водам не помешало ему в исповедании веры в Иисуса Христа, как Спасителя мира), или дружелюбие экуменизма, желающего использовать место изгнания из рая, нашу землю не для воспитания послушания воле Божией, как условия нашего возвращения в Отчий Дом, а для замены благодати Божией удовлетворением греховной похоти власти путем превращения церкви в » орудие международного земного влияния?

Эдинбургская конференция показала, насколько далеко зашли факторы, разделяющие христиан в их вероучениях. Путей и способа к устранению разногласий людьми нашего поколения посредством даже доброжелательных обсуждений не найдено, но надежда не потеряна. Семнадцать пунктов, при всей вере в дружелюбие к христианству их творца, являются спасательным поясом в этой моральной катастрофе. Они должны предотвратить от демобилизации настроенность церковников к установлению единения. Но в то же время они и являются мостом, перекинутым между движением «Вера и Устройство» и движением «Жизнь и Деятельность». Первое пришло к заключению о необходимости слияния со вторым и о предоставлении второму первостепенного значения на время роста одного или двух последующих поколений. Из протоколов заседания мы увидали, что лишь один епископ Глочестерский д-р Хедлам (Dr. Headlam), официально состоявший в третьей секции и почему-то выступивший в четвертой секции («Единство Церкви»), сделал несколько оппозиционное заявление по отношению к 17 пунктам: «Извините, но я желаю заявить о моем несогласии с предложением образования «Всемирного Совета Церквей» в последнем параграфе рапорта. Я не знаю, много ли здесь находится оппонентов против него, но во всяком случае здесь есть определенная группа членов Конференции, которые настроены против этой идеи, а также много возражающих против определенной связи с движением «Жизнь и Деятельность». Если бы такой Совет стал существовать… это могло бы принести весьма значительную долю вреда. Резолюции по вопросам политическим и тому подобным, принятые церквами в прошлом, часто оказывались поспешными и недостаточно продуманными до конца, и таким образом, скорее делали вред, чем пользу» [8]. Выступивший за ним оратор, пастор Гунель (Elie Gounelle), от Союза реформатских церквей Франции нашел возможным поддержать из всех 17 пунктов только четыре (далекие от политики): об особых днях молитвы, об областных конференциях, о развитии экуменического сознания при богословском воспитании и об издании документального обозрения (но не исключительно экуменического). «Мы не хотим федерации,— говорит пастор Гунель.— Федерация продолжает разъединение. Нам нужно единственное общение — «экуменическая церковь» для противостояния Церкви Рима [9].

Он высказал как раз ту идею, которую мы только что назвали, как идеал экуменической церкви — стремление к установлению всемирного протестантского коллективного папизма. Подчеркиваем, что и на этот раз никто из последующих ораторов не опротестовал выраженного в этих словах пастора Гунеля мнения о конечном назначении экуменической церкви. В любом труде, посвященном апологетике экуменизма, мы встречаем предупреждение: постановления «Всемирного Совета Церквей» не являются обязательными для входящих в него церквей и допускаются последним лишь для изучения и в качестве рекомендаций. Предупреждается страх пред поглощением отдельных церквей и их обезличиванием. Единственным условием выставляется лишь желание каждой церкви войти в движение, руководимое «Всемирным Советом», и признать его,— а внутреннее самоуправление остается за· ней. Не такова ли постановка вопроса о воссоединении и со стороны римского папы?

Несмотря на наличие приведенных нами оппозиционных выступлений против самого главного деяния, определяющего будущую программу, в Отчете утверждается, что он принят был «без возражений» (nemine contradicente).

В мае 1938 г. на Конференции в Утрехте был разработан конкретный план организации «Всемирного Совета Церквей».

Этот план разослан всем церквам для рассмотрения и выражения согласия.

Утверждение его намечено на Всемирной Ассамблее в 1948 г.

2. Оксфордская экуменическая конференция по вопросам церкви, общества и государства (июль 1937 г.)

Отчет об этой Конференции имеет следующую структуру:

I. Постановления об отношении церкви к обществу

1. Современная мировая ситуация.

2. Призыв, обращенный к церкви:

а) Церковь и народ;

б) Церковь и раса;

в) Церковь и повседневная жизнь.

3. Практические предложения.

II. Постановления о государстве и церкви

1. Цель этих постановлений.

2. Ориентирующие точки зрения.

3. Современная ситуация.

4. Необходимость покаяния и стремление к возрождению.

5. Основные принципы:

а) различные функции церкви;

б) обязанности церкви и государства;

в) свобода церкви;

г) современные задачи церкви.

III. Постановления, касающиеся экономического порядка

1. Связь Евангелия с проблемами экономического порядка.

2. Основные элементы экономического порядка, несовместимые с целями божииуи.

3. Враждебность к христианству некоторых социальных движений, возникающая в качестве последствия выше названных зол.

4. Ответ церкви на противоречащие ей условия экономической жизни.

5. Христианское учение об экономическом порядке.

6. Ближайший план действия.

IV. Постановления о церкви, обществе и государстве в их отношении , к воспитанию

1. Воспитание с точки зрения церкви.

2. Воспитательные задачи церкви.

3. Проблема христианского воспитания в нехристианской среде.

V. Постановления о международной жизни

1. Общее направление.

2. Идея экуменической церкви.

3. Царство Божие и международный порядок.

4. Трудности, встречающиеся на пути установления международного порядка.

5. Отношение церкви к войне.

6. Практические предложения.

Дадим место прежде всего голосу нашего русского зарубежья, участвовавшего на Конференции. Епископ Серафим Потсдамский прежде всего высказывает обиду на Архиепископа Кентерберийского, который в своем приветственном слове высказал сожаление по поводу отсутствия на конференции представителей римо-католиков и немецких евангелистов, но не счел нужным заметить отсутствие представителей Русской Православной Церкви. Очевидно, думаем мы, англиканцы согласились «читать русских эмигрантов за полноправных представителей Православной Церкви России. Интересна терминология понятий, обсуждавшихся на Конференции или служащих аргументами для епископа Серафима:

1. По докладу «Церковь и народ»: бесклассовое общество, обязательство по отношению к пролетариату, переходящий период, равенство, братство и свобода, коммунистический энтузиазм, демагогические лозунги, народные массы, партийное товарищество, соглашательство, национальный эгоизм, расовая теория, фашизм и т. д.

2. По докладу «Церковь и государство»: большевистская государственность, советская действительность, существование штатов, политическая сфера, средства при-

яуждения, стандарты справедливости, интернациональные отношения и т. д.

3. По докладу «Церковь, общество и государственность в отношении к экономическому порядку»: кризис капитализма, капиталистическая форма хозяйства, необеспеченность трудящихся, классовые различия, эксплоа-тация пролетариата, стачечное право, массовая продукция, члены партий, члены профсоюзов, коллективное давление, господствующий экономический строй, материалистическая форма, сверхнациональное или сверхрасовое содружество и т. п.

4. В докладе «Универсальная церковь и национальный мир»: международный порядок, частные права, революционные вспышки, конфликты и столкновения, пацифистские настроения, гражданская война.

5. В других местах: универсальные ценности, мещанский рационализм, марксизм, тоталитарные государства, диктатура, национал-социализм, демократический блок и т. д. и т. п. [10]

Достаточно и этих примеров. Если бы даже какие-то понятия облечены, в порядке пересказа, в личную терминологию епископа Серафима, если бы даже так точно и не говорилось на Конференции, то все-таки, доклад епископа Серафима на Втором Зарубежном Соборе 1938 г., посвященный этой Конференции, не может нами не быть принятым, как показания очевидца, как свидетельские показания. Значит обо всем этом говорилось, только с меньшей заостренностью, чем этого бы хотелось епископу Серафиму, как участнику Конференции. То, что говорилось в кулуарах, могло быть облечено в докладах и Отчете в не столь резко политическую терминологию.

Творцы сборника «Христианское воссоединение», очевидно, не предугадывали, во что в конце-концов выльется экуменическая акция. Если бы не так, они бы потрудились над вопросами движения «Жизнь и Деятельность», как будущие участники его Конференции. Католический деятель М. Конгар в одном из трудов, посвященных экуменизму, так отзывается про одну из экуменических конференций:

«Таким образом, в Стокгольме видели и салютистов, не признающих ни одного таинства, даже крещения, унитарийцев, отвергающих веру в Святую Троицу»[11].

Спросим себя, о чем же можно говорить с этими лицами на христианских конференциях, есть ли у нас, православных, хотя бы что-нибудь общее с ними? Немудрено, что Эдинбургская конференция капитулировала» пред’ идеей воссоединения на догматической почве. Зато на Оксфордской конференции известное число делегатов почувствовало себя в своей атмосфере, потому что она была проникнута духом церковной интервенции в кесареву область, переменой курса Спасительного корабля — Церкви — с пути к Царствию Божию по бурному житейскому морю к погибельным скалам Сциллы и Харибды, проход между которыми все еще ищет человечество путем упорядочения социальных отношений. И все это из-за похоти власти к мирском аспекте.

Совсем недавно «Экуменический Совет» утвердил положение, по которому известное число делегатов уполномачивается им для представительства в Организацию Объединенных Наций. Вот начало церковной интервенции. Для того, чтобы соучаствовать в экуменическом движении в настоящем его направлении, данном 17 пунктами и Отчетом Оксфордской конференции, Русская Православная Церковь должна была бы к нему подготовиться не совсем обычным для нее способом. Надо сначала дать кому-то солидное экономическое и политическое образование, заставить изучить историю международной дипломатии, международную политику и международное право, в прикладном масштабе научить христианской морали (не догматике), посвятить в священный сан и Дать мандат в удостоверение их полномочий на представительство от церкви. Может ли пойти на это Русская Православная Церковь? А между тем этим способом в числе других готовит себе кадры будущая экуменическая церковь. Программа Экуменического института, состоящего при «Всемирном Совете Церквей» на осенний триместр 1946 г. предъявляет следующие требования к Институту:

«Он должен быть воодушевлен миссионерским духом и учитывать все факторы (социальные классы, виды человеческих различий [12], движения мысли и нравов), которые определяют духовное и социальное сосюяние… помогать своим студентам в нахождении христианского разрешения проблем, заложенных в профессиональных различиях».

Не можем не заметить серьезного расхождения этой установки даже с постановлением Оксфордской конференции (глава IV, ст. I, § «д»): «Церковь смотрит на человека не как на носителя каких-либо социальных категорий, но как на создание Божие».

Учебные дисциплины Института·

а) Библейские занятия (конференции по вопросу о Божием плане, о творении и др ).

б) Евангелизация (sic!) (конференции о христианском благовествовании миру на сегодня (sic!), о методах евангелизации (sic!) и пр.).

в) Движения мысли (конференции о коммунизме, о нигилизме, о демократии).

г) Церковь и мир (конференции о церкви и политике).

д) Жизнь церкви (об экуменическом движении, о пробуждении церквей, о церковной реконструкции и т. п.) [13].

В предисловии к программе говорится, что «курсовая программа не будет обременена (по 18 часов в неделю), так как следует оставить время для личных занятий, для групповых собраний, для вечеринок с посетителями, для соприкосновения с духовной и интеллектуальной жизнью Женевы» (Институт находится в 18 км от Женевы).

Мы думаем, что для «разрешения проблем, заложенных в профессиональных различиях», этой теоретической и практической программы мало. Будет польза, если бы студенты изучили на деле две-три профессии и попробовали бы на себе всю тяготу трудовой жизни. Тогда они поняли бы, как нравственно тяжело воспринимать «евангелизацию», если она сопровождается со стороны миссионера такими подарками, от которых из-за нужды не в силах отказаться… им стал бы понятен и вообще «рабочий вопрос» и те «методы евангелизации», которые по-русски заслуживают наименование методов «покупки душ».

М. Ж. Конгар, католический наблюдатель, которого мы цитировали выше, пишет еще о Стокгольмской конференции:

«Если теперь перечесть действия Конгресса, хронику его подготовки и все, что было исписано в Стокгольме, поражаешься, насколько все это пресыщено идеологией Лиги Наций, едва лишь прикрытой, по сравнению с президентом Вильсоном, евангельскими штрихами» [14], и далее: «Движение практического христианства связано некиим конкретным идеалом политической и интернациональной жизни, чисто демократического и интернационального направления с евангельскими наставлениями» [15].

Отсюда становится понятным, почему Лига Наций в феврале 1938 г. открыла в своем доме, в Женеве, помещение для «Союза Международной Дружбы посредством церквей», «Центральному Бюро взаимопомощи церквей», Международным комитетам ИМКА и ИВКА [16].

Мы привели показания двух церковных свидетелей — участника Конференции православного епископа Серафима и стороннего наблюдателя в Стокгольме католика М. Ж. Конгара. По закону достаточно этих двух. Обратимся к документам, ограничившись беглым очерком их в допустимых рамках нашего доклада.

Пред нами «Краткий отчет о резолюции Оксфордской экуменической конференции 1937 г.» на русском языке.

В гл. II, § 2, стр. 14 говорится: «Мы стоим, как члены церкви, в непосредственном юридическом отношении к государству, в котором живем — будь то отношения, вытекающие из огосударствления церкви или ив конкордата… Отсюда вытекает, что особые обязанности церкви по отношению к государству обусловлены всеми сторонами общественной, экономической и культурной жизни человека, с которыми и церковь и государство одинаково соприкасаются».

Во-первых, здесь говорится о церкви, как о земном учреждении, а не о той «Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви», в определении задач и целей которой мы хотели бы быть согласными со всем христианским миром.

Во-вторых, о каком юридическом отношении церкви (не учреждения) к государству идет речь? Слово Божие не обязывает государство давать церкви какие-либо права, да таких прав у государства и нет. Деятельность церкви—вне сферы влияния государства. Права церкви— от Бога. Не будем умалять достоинство церкви. Мы, церковники, служим народу на тех же правах, как и государство ему служит. Государство не над церковью, а рядом с нею, с равной ответственностью пред Богом — оно за тело, мы за душу.

В-третьих, обязанностей церкви, как таковой, к государству нет; есть обязанности каждого христианина, индивидуума к государству и есть обязанности церкви и государства пред Богом.— Вот вам пример смешения церковных понятий и злоупотребления синонимичностью их для получения соблазнительных протестантских силлогизмов; это и есть «идеология Лиги Наций, едва лишь прикрытая евангельскими штрихами», о которой говорит М. Конгар.

Фарисеями пред Христом был поставлен лукавый вопрос: «Позволительно ли давать подать кесарю или нет?» Христос не стал доказывать ни прав на взимание, ни обязанностей платежа; это было бы вопросом человеческого установления справедливости. Он ответил лаконично, не отрицая и не подтверждая позволительности: поскольку налицо признаки принадлежности денежной монеты кесарю, «отдавайте кесареви кесарево, а Божие Богу» (Матф. XXII, 17—21), показав, что такова и ρ а в д а Божия, а не человеческая справедливость.

На стр. 15.— «Для христианина не существует никакого иного высшего авторитета, помимо Бога». Да, но только в области жизни духа и души, а не в материальной сфере — здесь полностью действует, с особой ответственностью пред Богом, суверенность государства.

При Своем Вознесении Христос сказал Апостолам: «Дана Мне (sic!—только Мне, а не вам) всякая власть на небе и на земле»… Ваша же власть — «идите и научите все народы, крестя их… уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Матф. XXVIII, 18—20). Дана власть только учить, учить народы, а не правителей их, и учить только тому, что заповедал Христос. Это совсем далеко от обличения или критики правителей народа, какового научения нет и в заповедях Христа и не дано примером жизни Его. Даже во время суда над Ним Христос не упрекнул Пилата в несправедливости и подтвердил, что власть судить Его дана Пилату свыше. Дано место правде Божией, а не справедливости человеческой.

Если государство от своего гражданина что-либо требует (материальное), будь он христианин или нет, он должен выполнить; и если он может подвергать критике требования государства, как гражданин, он не уполномочен Христом делать это, как христианин, и не отвечает пред Богом за эту свою пассивность. Наоборот, защиту от государства своих материальных и гражданских прав на основе христианских принципов следует считать спекуляцией на религии и истинным фарисейством.

С государством может быть у церкви, как учреждения, только доброжелательное сотрудничество, поскольку они работают над одним материалом, над одним неразрывным комплексом, но первое над телом по преимуществу, а вторая над духом и душой исключительно.

Глава II, стр. 16, § 4.— «Мы жили, не исполняя слов Господних: «Вы соль земли и свет мира». Да, Апостолы и их преемники должны быть солью и светом. Но существование соли предполагает наличие пищи, которую она осоляет; свет виден там, где есть тьма. Не пища для соли, а соль для пищи. Не мир с его тьмой и злом для света, а свет для него. Пища и мир — в сфере государства, соль

и свет — сфера влияния церкви. Но к чему же эта устремленность экуменизма к замене собой (солью и светом) той пищи и мира, которые, может быть, и неудачно приготовляет и устраивает государство?

Мы полностью разделяем покаянное настроение конца этого параграфа: «Церкви больше пеклись о своей безопасности и о своем престиже в мире сем, чем об исполнении предначертаний Господних и о служении человечеству в духе жертвенной любви. Мы признаем ныне с глубоким смирением нашу в этом вину… Мы должны с Божией помощью употребить крайние наши усилия на то, чтобы предотвратить повторение старых грехов в будущем; должны гражданские наши обязанности выполнять в духе христианской любви и, поскольку это возможно, пробудить в себе настроения, которые позволяют государству исполнять возложенные на него Богом задачи, поддерживать справедливость и заботиться о народном благе (стр. 17)».

С этой трактовкой взаимоотношений между христианином и государством может согласиться всякий православный. Но, к сожалению, такие взгляды попадаются в Отчете весьма и весьма редко.

Но мы не можем принять одной покаянной фразы этого параграфа (стр. 16): «Мы приняли без всякого внутреннего протеста существование общественного неравенства и социальных разделений». Наше мнение — если бы мы пошли на этот протест, мы оказались бы в противоречии с увещаниями апостола Павла: «Каждый оставайся в том звании, в котором призван (к вере во Христа). Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся… Время уже коротко… и пользующиеся миром сим (должны быть), как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего.. А я хочу, чтобы вы были без забот» (1 Кор. VII, 20, 21, 29, 31 и 32). И колоссян Апостол Павел увещевает облечься в нового человека, обновляемого по образу Создавшего его, в котором нет различия «ни еллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного; но все и во всем Христос» (Колосс. ΠΙ, 11). Значит, неравенство национальное, вероисповедное и социальное было и при жизни Христа и Апостолов. Однако они не заповедали своим последователям бороться за его устранение. Престиж Церкви создается не во вне, слава ее не пред людьми, а пред Богом, в ее сонме святых и мучеников; это продукция Церкви, которую она должна выпускать из любого человеческого материала, который дает нам мир. Содействующая этому благодать Божия всемогуща, даже до «попрания чина естества».

Глава III, § 1, стр. 22.— «Выполнить заповедь (христианской) любви в экономической области — это значит преследовать интересы справедливости».

Вот вам и образец антиномии. Христос проповедует любовь как жертвенный отказ в пользу ближнего Справедливость же — это требование, это право на заслуженное воздаяние. Два разных направления: одно говорит— отдай все ради Христа, а другое — настаивай и возьми свое по праву ради… самого себя. Последнее направление (в поисках справедливости) никогда не может соединить человечество в единое Божие стадо словесных овец,— каждый замкнется в эгоизме, продолжится зависть к куску хлеба в чужом рту. В международном же масштабе именно эта защита справедливости для своего народа каждым правительством и ведет к конфликтам и войнам. Воспитание человеческих масс путем внушения им необходимости защищать свои материальные права, не жертвуя ничем ближнему, поистинне есть антихристианское воспитание и уродование (до нравственной слепоты) благочестиво настроенных душ человеческих. И несомненно будет по слову Божию: «Может ли слепой водить слепого? не оба ли упадут в яму?» (Лук. VI, 39).

Там же: «Долг Церкви заключается в стремлении поддерживать правильное соотношение между благами духовными и материальными».

Если в предыдущих фразах этого пункта говорилось, что «христианин призван делать все возможное для создания наиболее справедливого порядка экономической жизни», то как иначе можно принять приведенную нами цитату, если не как требование возмещать материальными благами особо проявившиеся духовные качества? И тотчас спохватываются: «наше истинное богатство в Деятельном общении с Богом»… Так зачем же гнаться 33 справедливостью в достижении материальных благ здесь на земле, когда Заповедями Блаженства награда за духовные качества положена на небе? Это противоречие самому себе может быть объяснено только слепотой коллективного творчества экуменического катехизиса.

Мы не можем не указать еще на один пример вопиющего противоречия оксфордских социологов самим себе. Установив в главе III, § 2 классификацию зол, имеющих место в капиталистических странах: погоня за прибылью, неравенство шансов на образование, отдых и гигиену, безответственное экономическое господствование над массами и отсутствие возможности выбора профессии, в § 3 стр. 23 они утверждают:

«Мы являемся свидетелями возникновения целого ряда социальных движений, происшедших в качестве реакции против изображенных 304, но в то же время сочетающих свою борьбу за социальную справедливость с отрицанием всякой религиозной веры. Церковь отдает себе отчет в реальности зла в мире и потому убеждена, что никакое изменение внешних условий жизни не может уничтожить социальных бедствий. Церковь не способна поэтому поддаться утопическим надеждам, столь свойственным этим движениям».

Констатируем факты, подтверждаемые этой тирадой:

а) Борьба за социальную справедливость ведется государственным аппаратом, вне зависимости от привлечения к этому религии, но достижение благоприятных результатов от этой борьбы экуменисты считают утопией.

б) В то же время всеми параграфами оксфордских постановлений дается установка экуменической церкви — вести ту же борьбу за изменение внешних условий жизни для установления справедливости, и это не считается утопией. При их участии это изменение внешних же условий жизни должно уничтожить социальные бедствия. Противоречие?

В чем секрет экуменистов? В привлечении религии? Но у религии нет рецепта для такой борьбы. И вышеназванные бедствия все равно продолжают иметь место и в тех странах, где Церковь неразрывно связана с государством.

Что-нибудь одно: или никакое изменение внешних условий не способно уничтожить бедствия, тогда и Церкви не надо за это дело браться; если же она берется, нельзя сделать логического вывода об утопичности надежд на успех. Это будет, опять таки, антихристианской проповедью неверия в права, полномочия и силу установленной Богом государственной власти. Пусть почитают творения св. Дионисия Ареопагита, где разъясняется, что есть чины ангельские (начала, господства, власти и др.), служебная деятельность которых состоит в помощи земным властям.

Наше мнение: экуменическая церковь хочет вступить в борьбу на социальном и экономическом поприще в погоне за ненужным и погибельным для души христианина мирским влиянием. Искушение, отвергнутое Христом в пустыне, принимает экуменическая церковь, надеясь на чудо превращения ею утопических камней в реальные хлебы.

В статье 6, стр. 27 экуменическая церковь берется стать «убедительным образцом правильного социального и экономического устройства при условии, если она сумеет организовать свой собственный общественный строй»… А для этого «церковь должна быть обеспечена материалами, касающимися исследования и изучения экономических отношений, а также пропаганды и применения экономических идей на практике».

В нашем понимании политической современности экуменическая церковь хочет стать ни более, ни менее, как общественным органом, параллельным Организации Объединенных Наций.

Но при чем же здесь соединение церквей, евхаристийное общение, споры о таинствах и т. д.? Ответ мы дадим в нашем заключении.

Закончим наш краткий обзор приведением нескольких параграфов Отчета, поставленных под заголовком: «Χристианское учение об экономическом порядке».

«Должен подлежать изменению… тот экономический порядок, который стремится к разделению общества на классы, основанные на экономическом неравенстве и воз-

*****(строка утеряна в оригтнале — анти-папизм)

дому члену общества должны быть обеспечены необходимые средства для существования. Возможность неограниченного накопления частных богатств должна быть ограничена»… «Каждому малолетнему и каждому взрослому, без различия расы и класса, должна быть обеспечена возможность образования»…

«Лица, неспособные к хозяйственной деятельности вследствие болезни, слабости здоровья, или старости… должны быть предметом особого попечения». «Всякий труд имеет ценность и достоинство, как созданный Богом на благо человека. Право и обязанность трудиться должны быть особо подчеркнуты. В производственном процессе труд ни в коем случае не может быть рассматриваем, как простая меновая ценность… Всякий рабочий, сельскохозяйственный и промышленный, имеет право на прожиточный минимум и на человеческие условия существования. Рабочему должен быть предоставлен голос при решении вопросов, связанных с условиями его существования и труда». «Естественные богатства, земля и ее недра должны быть признаны дарами Божиими, созданными на благо всего человечества и используемыми с должной бережливостью, в соответствии с потребностями настоящих и будущих поколений»… «Всякое человеческое право собственности обладает относительным характером… человек является только уполномоченным и доверенным лицом в вопросе о собственности»… «Ни в коем случае не может быть защищаемо индивидуальное право пользования собственностью без всякого отношения к вытекающим отсюда социальным последствиям или же без отношения этого права к общественному процессу производства».

«Чрезвычайно важно установить точные различия между основными видами собственности. Собственность на предметы личного потребления может быть с большим основанием оправдана по сравнению с собственностью на средства производства и на землю, являющуюся условием для господства одних людей над другими… Индустриальная собственность в особенности способствует концентрации власти. Она дает собственнику возможность распоряжаться собственностью. Рабочим остается только

*****(строка утеряна в оригтнале — анти-папизм)

силу своих союзов и свое политическое право свободного голосования… Совершенно особой социальной категорией является мелкая земельная собственность, в которой обработка земли не превосходит сил одного семейства… Особое оправдание эта форма собственности находит, в том, что она дает возможность осуществлять хозяйственные функции без вмешательства посторонней силы и без господствования над другими людьми.

Все это написано под заголовком «Христианское учение об экономическом порядке»… Хорошо, что Христос жил 19 веков назад и Его нельзя упрекнуть в плагиате своего учения у социализма.

И этот Отчет подписан высшими представителями христианских Церквей, в том числе и Православной, а среди них и русским эмигрантским духовенством и профессурой!.. Вот где «трагедия Русской Православной Церкви»— сказали бы мы участнику Конференции проф. А. Карташеву.

Почти такой же Закон Божий, как он понимается Оксфордской церковной конференцией, преподается во всех школах нашего государства. Правда, название его немножко другое и авторы не те, но изучение его, в виде ли Конституции для всех школ или под наименованием экономических дисциплин для специальных высших учебных заведений — обязательно. Тождество поразительное— даже и тут и там нет ссылок ни на один евангельский текст.

Наша Русская Православная Церковь может теперь спокойно заниматься исключительно духовным руководством к Царствию Божию и не тратить ни сил, ни времени для участия к экуменическом движении. Не это ля есть истинная во Христе свобода нашей Церкви, когда наше государство целиком и полностью взяло на себя трудное бремя достижения социальной справедливости как раз на основе весьма сходной с только что изложенным «христианским» учением.

Весь наш многонациональный народ фактически уже участвует в экуменическом движении, потому что он стремится провести в жизнь как раз те же социальные принципы, которые изложены в приведенном нами экуменическом катехизисе. Разница только одна: они у нас не называются «христианскими» принципами, потому что мы больше всего не терпим неправды.

РАЗДЕЛ IV

ЭКУМЕНИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ ПОСЛЕ ВОЙНЫ

(Краткий очерк)

Война прервала экуменическую деятельность в части устройства съездов и конференций. Взамен этого практиковались объезды отдельных экуменических деятелей по некоторым странам.

По окончании войны деятельность начала проявляться прежде всего в организации материальной помощи пострадавшим христианским общинам. При Отделе реконструкции было организовано специальное отделение материальной помощи, по инициативе д-ра Мишеля Фельда (Лютеранская церковь Америки). До февраля 1946 г. церквами Америки было дано 2 млн. долларов на эти цели. С «Юношеским Христианским Союзом» было заключено соглашение о солидарности в деле помощи, об обслуживании транспортом, об экспорте; благотворительная деятельность распространилась впоследствии на помощь переселяемым лицам, депортируемым, заключенным в лагерях и т. д.

В феврале месяце 1946 г. в г. Женеве состоялась экуменическая конференция «Всемирного Совета Церквей», посвященная вопросам подготовки ко Всемирной Ассамблее, назначаемой на август 1948 г. в Амстердаме.

Русская Православная Церковь официально и непосредственно на эту конференцию не приглашалась. Были получены лишь чрез третьих лиц как бы пожелания присутствия ее представителей. Д-р С. Каверт (Samuel Μ. С. Cavert), председатель Комитета по организации Ассамблеи, сделал доклад, в котором изложен план устройства. Тема будущих обсуждений — «Закон Бога и современное беззаконие человека». План предусматривает четыре подсекции:

1. Вселенская Церковь, как первейший Божий Закон,

2. Провозглашение Божьего Закона.

3. Церковь и беззаконие общества.

4. Всемирная Церковь и Всемирный Закон.

Отсюда мы видим, что экуменическая деятельность оставила теперь разногласия в догматах и в вероучениях, ввиду безнадежности их разрешения и в дальнейшем направила свою работу исключительно по линии морали, в целях примирения человечества с Богом не с помощью благодатных даров церкви, а лишь путем оправдания наличием социальной и экономической несправедливости.

Доклад был принят и высказаны пожелания:

а) чтобы в программе Ассамблеи была уделена известная часть для «вопроса новой эры в технической науке, начавшейся после открытия атомной энергии»;

б) чтобы за шесть месяцев до Ассамблеи были изданы четыре международных сборника (согласно 4 подтемам Ассамблеи);

в) чтобы за год до нее был издан специальный выпуск под заглавием: «Авторитетность и применимость социальных и политических посланий Библии на сегодня».

После решения многих других конструктивных вопросов была определена необходимость достигнуть сближения со всеми Православными Церквами, чтобы привлечь их к участию в экуменическом движении. Генеральным секретарем был переизбран д-р Виссерт Хуфт, а помощниками его: с резиденцией в Лондоне Оливер Томкинс и с резиденцией в Нью-Йорке д-р Лейпер. Затем были приняты следующие предложения и приглашения:

а) директором Отдела изучения м-ру Нилсу Эренстрему (Nils Ehrenstrom), содиректором — еп. Стефану Нэйль (Stephen Neill) (Тинневелли, Южная Индия);

б) директором Всемирного Центра обучения д-ру Крэ-меру (Kraemer) [17];

в) директором Отдела реконструкции д-ру Хутчисону Кокбурну (Hutchison Cockburn) [18].

Всемирная Ассамблея Молодежи была проведена летом 1947 г. в г. Осло. До совета с братскими Церквами

Русская Православная Церковь воздержалась от посылки на нее своих делегатов. Сожалеем, что до 1 января 1948 г. Русская Православная Церковь еще не получила из Женевы «Отчета о конференции в Осло».

Несколько замечаний к «Положению о Всемирном Совещании Церквей».

Положение было принято на Конференции в г. Утрехте в мае 1938 г. и одобрено «Эдинбургским Постоянным Комитетом» в августе 1938 г.

На стр. 48 разбираемого нами Отчета об Эдинбургской конференции, в главе «Что делать, чтобы приблизиться к единству, которого мы ищем», в статье 15 «Территориальное и экуменическое единство» говорится:

«Особо дальновидная церковная политика требуется в тех местностях, где при обсуждении вопроса о соединении отдельная церковь вынуждена выбирать, вступить ли ей в соединение с другими исповеданиями в пределах своего государства или сохранить связи с другими общинами своего исповедания в других странах. Опыт показывает, что вред, наносимый христианскому делу наличием множества отдельных церквей в пределах данной территории так велик, что территориальное соединение должно нормально почитаться желательным — там, где оно может осуществиться без нарушения принципов соответствующих исповеданий».

Так было одобрено в августе 1937 г. в Эдинбурге. Почему же спустя полгода, в мае 1938 г., предварительная конференция в Утрехте выработала, а «Эдинбургский Постоянный Комитет» одобрил проект распределения мест в будущей Ассамблее в части, касающейся Православных Церквей, по признаку вероисповедания, а не по территориальному?

Анализируя только что приведенную аргументацию в защиту «нормальной желательности» именно «территориального соединения», поневоле приходится делать вывод, что Православию отводятся места по явно ненормальному признаку и при нежелательных ни для кого условиях.

Всем остальным церквам даны места в трактовке представителям церквей Великобритании… Соединенные Штатов… Азии… Южной Африки… и т. д. И так роздано из 450 мест целых 365 мест всем прочим церквам, кроме Православной, которой дано 85 мест на все страны; в том числе нескольким меньшинственным церквам дано целых 30 мест.

Не увидели мы здесь благоприятных признаков достаточного братского уважения к Православным Церквам. Мы специально ознакомились с данными о численности христиан различных исповеданий по всему миру, извлеченными нами из трудов о. Конгара и др. Они ясно показывают всю несправедливость к православным в учете их прав на голос.

РАЗДЕЛ V.

ОТНОШЕНИЕ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ К ЭКУМЕНИЧЕСКОМУ ДВИЖЕНИЮ В НАСТОЯЩИЙ ПЕРИОД ЕГО РАЗВИТИЯ

Наши выводы

Мы чувствуем себя чрезвычайно разочарованными. Не будучи еще в недавнем прошлом знакомы со всеми материалами по экуменическому движению и получая лишь отрывочные сведения, мы представляли себе его конечной целью организацию нового Вселенского Собора, для того чтобы раз навсегда, с помощью благодати Божией, покончить с греховным разделением между церквами. Семнадцать пунктов Эдинбургской конференции 1937 г. положили конец этой иллюзии.

В течение длительного промежутка времени семья Православных Церквей-Сестер не сочла необходимым спрашивать многомиллионного голоса нашей Церкви, полноправного члена Кафолической Церкви. Наша Церковь переживала болезненный кризис при переходе на новую форму своего существования — отделения от Государства. И некоторые сестры-церкви, усумнившись в Божием обетовании, считая эти наши переживания за смертную агонию, не приложив усилий к какой-либо родственной помощи, поспешили заживо незаконно завладеть значительной частью наших словесных стад и нашего церковного имущества ради недостойных целей распространения своего личного влияния. Но Русская Церковь благополучно пережила этот кризис, потому что не угасила благодатного духа веры, надежды и любви. И на завтра, почтенная посещением сестер в ответ на наше смиренное приглашение на братский совет, она вновь должна почувствовать всю полноту семейного счастья и братского согласия.

Русская Православная Церковь еще и теперь переживает обиду как со стороны братских церквей, так и от предстоятелей прочих христианских исповеданий. Некоторые из них, вместо способствования восстановлению мира в Русской Церкви, в связи с отпадением от нее во время кризиса непослушных сынов, продолжают, вопреки канонам, и морально и материально поддерживать их непокорность. Русская Церковь не может верить в искренность и любовь к ней со стороны этих сестер или предстоятелей исповеданий. Что общего может быть у Русской Православной Церкви с теми, кто не уважает ее канонических прав и прикрывает их нарушителей? Появление этого подобия любви противоречит общим для всех нас священным канонам, а они запрещают иметь общение и с соучастниками непослушания.

Русская Православная Церковь благодарит Бога за то вразумление, которое Он дал нашим зарубежным русским братьям, понявшим всю отдаленность от истинной церковности деяний и намерений Оксфордской конференции 1937 г. и удержавшимся от вступления в экуменическое движение на Карловацком соборе 1938 г.

Русская Православная Церковь воздерживается от укора и даже приветствует состоящих еще в непослушании ей русских православных зарубежных богословов, по силе и в меру неотъемлемой благодати Божией защищавших православные устои как в своих трудах, так и в выступлениях на экуменических конференциях. Она надеется, что события 1937 г. заставят их разделить наше разочарование, о котором мы с горечью упомянули в начале этого раздела. Все вместе взятое укрепляет нашу надежду на беспредельную милость Божию к ним, которая в силе снять с их очей слепоту непослушания Матери-Церкви.

Таковы наши настроения, интуитивно переживаемые и определяющие наше отношение к экуменическому движению. В дальнейшем постараемся суммировать выводы из изложенных в докладе предпосылок в некоторого рода критерий на сегодня.

Цель объединенного в 1938 г. экуменического движения концентрировалась на создании сверхнациональной экуменической церкви для приобретения международного влияния на мирскую, в частности — экономическую жизнь народов. Применим к этому в качестве критерия наше православное понимание Единой Святой Кафолической Церкви:

1. Земледелец, готовясь к обработке земли, подсчитывает, какой плод и сколько его он получит; по мере роста плода он наблюдает за признаками готовности плода. Так в праве и мы, намереваясь устроить экуменическую церковь, спросить себя: какие плоды она даст и какие признаки готовности их.

«Плод Духа состоит во всякой благости, праведности и истине»,— дела же тьма бесплодны,— говорит апостол Павел (Ефес. V, 9 и 11). Это плоды.

«Уверовавших же будут сопровождать такие знамения: именем Моим будут изгонять бесов, будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы» (Марк. XVI, 17—18),— вот признаки готовности плодов Духа.

Надо думать, что экуменическая церковь будет состоять не только из пастырей, но и из пасомых. Пастыри работают на ниве Божией, а плоды дают пасомые.

Можно ли считать, что эти пасомые дадут плод благости, т. е. доброты и взаимной любви, если мы их поставим в равные социальные соотношения с одинаковой экономической обеспеченностью? Да,— ответите вы, потому что не будет места ни зависти, ни алчности и т. д. А где же здесь будет жертвенность любви, заповеданной и проявленной Христом? Это будет не выполнением заповеди, а обходом ее,— и потому состоянием бесплодным. А бесплодны только дела тьмы, которых Апостол увещевает избегать, так как бесплодность лишает нас права на Царствие Божие.

Можно ли признать за «праведного» того человека,, который настаивает на праве справедливости в применении к себе? Далеко это от истинных подвижников Духа, доселе просиявших на весь мир в награду за отказ от права на экономическую и социальную справедливость! Таковые угодники, по милости Божией, украшают и нашу Святую Церковь: преп. Антоний и Феодосии, преп Сергий Радонежский, преп. Серафим Саровский и множество других; их плоды имели все, данные Христом, признаки готовности.

Страшимся ответить по человеческому разуму на тот вопрос, на который не дал ответа Пилату Сам Христос. «Что есть истина?» (Иоанн XVIII, 38). Но если Апостол Иоанн решился утверждать, «что Дух есть истина» (1 Иоанн V, 6), то осмелимся и мы высказать, что третий обещанный плод Духа — «истина» в человеческом приложении может быть понят как «одухотворенность вечная, ничем не поколебимая». Даст ли такой плод член экуменической церкви как результат его борьбы за земные блага? В прошлом мы имели только обратные примеры.

Будущее покажет, проявят ли признаки созревших плодов веры, указанные Христом, экуменические подвижники в погоне за земной справедливостью.

Скажем прямо, экуменическая церковь может быть корпоративно единой и по внешнему устроению — вселенской, но святой и апостольской она не будет. Нам не по пути с такой церковью.

2 Наша Православная Церковь признает за собой только одну власть—вязать и решить грехи (Матф. XVIII, 18) каждого отдельного кающегося христианина. Даже моральной власти, каковою является утверждение своего международного влияния в земной сфере со стороны экуменической церкви, нам не дано ни учением, ни личным примером Христа, Будем подражать Христу и не пойдем за соблазном сатаны, продолжающего искушать и нас, пользуясь бесплодной тьмой нашей житейской пустыни.

3. Христос учит нас избегать непосредственного соприкосновения со злом. Зло есть реальная величина, но не неременная. Зло превратить в добро нельзя. Наша церковная сфера — плодить добро, потому что это понятие духовное; от нас требуется научение добру и предупредительное научение избежанию зла. Если социальная несправедливость есть зло (потому что мир лежит во зле), это уже есть признак не нашего поприща. Христос учит не противиться злому,— мы бы пояснили: не противиться злому злыми способами, а лишь добрыми. Зло может быть уничтожено только положительным активным размножением добра, как духовной ценности. Не можем мы служить одновременно Богу и маммоне (Матф. VI, 24).

4. «Правда Божия» не одно и то же, что «справедливость» человеческая. Правда Божия — в Царстве Божием, которого нам следует искать. Справедливость же в том прилагаемом, которое обещается быть данным ищущему прежде всего Царствия Божия и Его (а не нашей) Правды. И здесь наши пути с экуменической церковью расходятся.

5. Как показали себя экуменические конференции, они идут не теми путями и не к той цели, которая может быть достигнута в отношении церковного единения только Вселенским Собором.

6. Уже одно то обстоятельство, что православные на всех конференциях оказывались фактически почти лишь в роли наблюдателей, это подтверждает всю чуждость экуменической идеологии ( как она есть на сегодня) православному миросозерцанию.

7. Конечно, приходится сожалеть, что церкви пока еще не удается достигнуть идеала в объединении всех народов в одну христианскую семью детей Божиих и что атеизм, в применении его к некоторым социальным установкам, пользуется часто христианскими принципами, т е. выбивает из рук наше же оружие и использует его для устроения внешнего благополучия лародов. Но это не значит, что церковь имеет право делать обратное, т. е. пользоваться наличием социальных недостатков и поднимать свой престиж неприсвоенными ей мирскими средствами. Это может только дискредитировать христианство, так как в сущности будет отказом от благовестия словом человеческим Слова Божия, которое является само по себе реальным и многоплодным семенем для человеческой Души.

8. Экуменическое движение, как и всякое ранее имевшее место униальное движение, не стало народным. Это движение исключительно церковническое. Истинно верующий народ, жадно внимающий Слову Божию и старающийся претворить его в жизнь, не пойдет в экуменические храмы. А тот народ, который способен вместе с Словом Божиим принимать материальные подарки и материальное устройство, пусть знает, что вера его не выше веры бесовской: «И бесы веруют, и трепещут» (Иак. II, 19) и повинуются приказаниям апостолов, даваемым во имя Христа (Лук. X, 17). Надо верить и не стремиться принимать от других добрые дела, а самим творить добро. Паства, покупаемая за мирские блага, с учетом послевоенной разрухи, с расчетом на бессилие ее отказаться от помощи и на чувство обязательности за нее,— это не Христово приобретение. Православная паства приобретается для Христа только примером личной жертвенности, даже «до крови» (Евр. XII, 4), что и доказала Православная Церковь в минувшую войну. То, что прилично сектантам, не дозволительно Церкви.

9. Христос заповедует входить в Царство Божие «тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель» (Матф. VII, 13). Что может быть пространнее погибельных мировых международных путей, ведущих к широким вратам? Но останемся лучше при тесных вратах, не боясь одоления от широких и соблазнительных врат адовых.

10. Экуменизм создает свою церковь в качестве орудия для противостояния Римско-католической Церкви. Но Православная Церковь не будет бороться с Римско-католической Церковью, как таковой; она защищается только от римского папизма. И тем более, что на смену последнего хочет придти все тот же мировой папизм, хотя и под новым названием Всемирной Церкви.

Всех приведенных оснований и предпосылок совершенно достаточно для того, чтобы Русская Православная Церковь могла заявить:

Нет, Русская Православная Церковь не может согласиться на участие в экуменическом движении в той его установке, какая имеет место после 1937 г. и теперь, так как убеждается —

1) в коренном противоречии экуменических доводов учению Православной Церкви в деле понимания высших целей Христианской Церкви;

2) в необеспеченности дела (догматического и вероучительного) соединения церквей путем и средствами экуменического движения;

3) в близком сродстве экуменической деятельности с другими современными нам не-церковными, политическими, иногда — тайными международными движениями. Наша Церковь не хочет, не может и не должна быть под влиянием не-церковных организаций. Мы будем оберегать свою духовную свободу, как неоценимое сокровище.

В Деяниях Карловацкого Собора 1938 г. дано мною материалов для доказательства участия в экуменическом движении франк-масонсгва. Не будем их повторять и тем самым подтверждать или отрицать это участие и влияние. Однако мы не можем не дать места в нашем докладе для одного документального самосвидетельства масонства.

В журнале «Le Temple», издаваемом в Париже, в № 3 за сентябрь — октябрь 1946 г. (официальный орган франкмасонства Шотландского ритуала), в статье «Объединение церквей», дается следующее признание масонством своих успехов:

«Нас спрашивают, почему мы вмешиваемся в споры религиозного порядка. В какой части вопросы объединения церквей, экуменические конгрессы и т. д. могут представлять интерес для масонства?

В лоне наших Ателье изучаются всякие доктрины, чтобы никакой априоризм не мог проникнуть в наши заключения. Декарт и Лейбниц, детерминизм Жана Ростана и т. д.— все интересует нас, в чем содержится хоть какая-нибудь доля истины.

И хотят, чтобы мы не интересовались проблемой эволюции христианской мысли? Если бы даже мы попытались забыть, что масонство имеет религиозное происхождение, то все равно самый факт существования религий вызвал бы у нас постоянное старание связывать е д и н-0 т в о м всех смертных, тем единством, о котором мы всегда мечтаем.

Изучение философий и религиозных систем всегда занимает важное место в наших Ателье Шотландского ритуала…

Проблема, выдвинутая проектом объединения церквей, исповедующих Христа, близко интересует масонство и является близкой масонству, так как она содержит в себе идею универсализма.

Пусть нам позволено будет прибавить, что если это объединение, по крайней мере в том, что касается не-римских вероисповеданий, стоит на верном пути, то этим обязано немного та к же и нашему Ордену.

Во всяком случае, при возникновении первых экуменических конгрессов вмешательство наших англо-саксонских скандинавских братьев было определяющим и их деятельность была неустанно направлена на организацию христианского единства».

Русская Православная Церковь, несмотря на это, не отказывается от дальнейшего контакта с исповеданиями, поддерживающими экуменическое движение в целях личной и печатной информации об его деятельности. Она не теряет надежды на светлое будущее, когда все христиане будут в Единой Святой, Кафолической и Апостольской Церкви.

При всем этом Русская Православная Церковь взывает ко всем христианам мира не отвлекаться от истинного пути в Царство Божие и не тратить, без пользы для души, ни драгоценного времени, ни сил на участие в создании замены Истинной Христовой Церкви миражной и соблазнительной экуменической церковью, так как этим не разрешается проблема единства Святой Кафолической и Апостольской Церкви.

Русская Православная Церковь взывает ко всем прочим братским Православным церквам, ко всем русским зарубежным православным епархиям, а также и к отдельным иерархам и священнослужителям, вне зависимости от их современной юрисдикции или самоуправления, о принятии наиболее эффективных мер в целях охранения устоев Православия и, даже, вообще принципов истинного христианства в мире от великого соблазна, заключающегося в современном экуменическом движении. Русская Церковь призывает их последовать ее примеру и отказаться от участия в нем.


Митрополит Крутицкий и Коломенский Николай: Вчера нами было принято решение об образовании четырех комиссий для обсуждения докладов и выработки резолюций по ним.

Для работы этих четырех комиссий назначаются четыре дня— 13, 14, 15 и 16 июля. Все члены прибывших церковных делегаций распределены по этим комиссиям. Для того, чтобы не было никаких недоразумений, я оглашу списки членов всех церковных делегаций, которые в добровольном порядке изъявили желание принять участие в той или иной комиссии.

Оглашает список членов комиссии по вопросу: «Ватикан и Православная Церковь».

Святейший Сербский Патриарх Гавриил: Сербский народ больше всего пострадал от папства, и необходимо ввести в комиссию Представителя Сербской Церкви.

Митрополит Николай: Предлагается ввести в состав комиссии Митрополита Иосифа.

Митрополит Кирилл: Я свое место председателя комиссии уступаю Иосифу, Митрополиту Скоплянскому.

Митрополит Николай продолжает оглашать список членов остальных комиссий.

Состав комиссий утверждается.

Заседание закрывается.

 


1. По данным журнала «World’s Youtli», janv. — febr., 1947, на конец 1946 г. в США число членов достигло 1.411.341 человека, в том числе 151933 женщин и девушек (по ИВКА).

2. См. «Proces-verbaux du premier congres de theologie ortho-doxe ά Athenes—1936», Athenes, 1939, p. 467.

3. Les grandes Conferences Oecumeniques, Paris, 1938, p. 180—183

4. Но только без «Владыки мира», как это предвосхищено в «Трех разговорах» Вл. Соловьева.

5. Наше примечание. Отчет в данном виде составлен был специально для Православных Церквей.

6. Наше примечание. Проф. Л. Зандер в статье «Съезд христианских церквей в Эдинбурге», на стр. 67 так характеризует вышеприведенные 17 пунктов: в них «чувствуется американский динамизм и гений экуменического педагога д-ра Мотта, который своей глубокой верой в Божественность этого дела принимает трудности, как Божий дар, и не останавливается ни перед какими препятствиями. Рассматривать этот документ более подробно мы здесь не можем»… (sic!). — Откровенно заметим: нам непонятна эта безоговорочная капитуляция пред д-ром Джоном Моттом.

7. The Second World Conference on Faith and Order, p. 146.

8. The Second World Conference on Faith and Order, p. 151.

9. Ibidem.

10. «Деяния Второго Зарубежного Собора Русской Православной Церкви за границей 1938 г.», Белград, 1939, стр. 312—324.

11. М. I. Congar, «Problemes de I’Oecumenisme», Paris, 1937. Цитируем по Деяниям Собора 1938 г., стр. 350.

12. Как это далеко от слов апостола Павла: «Нет уже иудея, ни язычника, нет раба, ни свободного, нет мужского пола ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. III, 28).

13. «Conseil Oecumenique des Eglises. L’ Institut Oecumenique, Trimestre 1946.

14. Problemes de I’Oecumenisme, p. 38.

15. Ibidem, p. 58.

16. Les Eglises и l’Oeuvre, Geneve, fevrier, 1938.

17. The World Council of Churches, its process of formation, Geneva

18. Ibidem.