Деяния Поместного Собора 1917-1918 гг — Деяние восемьдесят седьмое
Деяние восемьдесят седьмое
17 февраля (2 марта) 1918 года
1. Заседание открыто в соборной палате в 10 часов утра под председательством митрополита Новгородского Арсения в присутствии 259 членов Собора, в том числе 32 епископов.
Перед началом заседания Священный Собор воспевает величание Святителю Ермогену.
2. Председательствующий. Считаю нужным объявить настоящее заседание закрытым в порядке частного совещания. Вследствие заявления за подписью 30 членов Собора, вами решено было послать члена Собора П. И. Астрова и А. И. Июдина к властям, чтобы они узнали, в каком положении находится арестованный епископ Камчатский Нестор. Вместо П. И. Астрова, заявившего, что он по личным обстоятельствам не может принять этого поручения, поручение это было возложено на члена Собора А. А. Салова, который и доложит Священному Собору о том, что ему удалось узнать относительно епископа Нестора.
3. А. А. Салов. Во исполнение поручения Священного Собора, я вместе с членом Собора А.И. Июдиным отправился к власть имущим лицам, чтобы выяснить обстоятельства и причины ареста епископа Камчатского Нестора. Мы пришли в штаб Красной армии, помещающийся в бывшем Александровском военном училище у Арбатских ворот. Пройдя через разные мытарства, мы прибыли в штаб, где через разных лиц узнали, что для выяснения наших вопросов надо идти в политический отдел штаба Красной армии. Там встретил нас человек, одетый в кожаную куртку, и объяснил, что он здесь начальник. Я предъявил ему удостоверение, полученное из канцелярии Священного Собора, о том, что на нас возложено поручение выяснить обстоятельства и причины ареста епископа Нестора. Он ответил, что он этих причин не знает, и что этот арест произведен чинами Красной гвардии, которые получили приказ от штаба Красной армии, а не от штаба Московского военного округа. Я просил сообщить мне подлинный приказ об аресте епископа Нестора. После некоторого колебания, поговоривши с сидевшей рядом женщиной, он сказал, что приказ дан не в письменной форме, а по телефону или лично, на словах. Так как он держал в руках несколько листов исписанной бумаги, я догадался, что у него в руках протокол дознания об епископе Несторе. Я спросил его: «По-видимому, у Вас в руках находится дознание?» — «Да», — с улыбкой ответил он. Я просил, чтобы он позволил мне лично ознакомиться с дознанием. После некоторого колебания он дал мне дознание и сказал, что разрешает прочитать только протокол, а не приложение к протоколу. Когда я развернул протокол, оказалось, что он состоит из простого листа бумаги и при нем несколько приложений. Протокол я прочитал, он был составлен за подписью помощника комиссара 3-го участка Мясницкого комиссариата. Протокол не касался обвинения и ареста епископа Нестора, а того столкновения, которое произошло между гвардейцами, арестовавшими епископа Нестора, и милицией. Составитель протокола, помощник комиссара с иностранной фамилией писал, что он был вызван в помещение епископа Нестора около 1 часа ночи для выяснения того, по чьему приказанию произведен обыск в этом помещении. Там он был встречен несколькими лицами, которые назвали себя красногвардейцами и заявили, что они исполняют приказ штаба Красной гвардии о производстве обыска у епископа Нестора. Комиссар потребовал, чтобы они предъявили документы, иначе придется прибегнуть к их разоружению. Но когда выяснилось, что это действительно красногвардейцы, а не самозванцы, то комиссар не стал препятствовать производству обыска. Далее в протоколе было приписано, что в помещении, занимаемом епископом Нестором, был произведен тщательный обыск, причем отобрана нелегальная литература и письма, которые приложены к протоколу. На вопрос помощника Комиссара по поводу отобранной литературы епископ Нестор ответил следующее: «Никакого участия в контрреволюционной деятельности я не принимал и не принимаю. У меня был произведен обыск, причем отобраны письма, которые я получил от родных, и стихотворение, написанное на машинке, юмористического содержания, имеющее характер политического памфлета на власть Советов рабочих депутатов. Это стихотворение я хранил просто из любопытства, а письма получены мною от родных». Затем под протоколом следует подпись епископа Нестора, написанная неразборчиво, что объясняется, естественно, его волнением. Далее идет много безграмотных подписей. К протоколу приложены бумаги: письмо, написанное на нескольких листах почтовой бумаги, начинающееся словами «дорогой брат», и стихотворение. Бумаг, приложенных к протоколу, прочитать я не мог. Когда я спрашивал комиссара о причинах обыска и ареста епископа Нестора, причем говорил, что я спрашиваю по поручению Собора, а не из любопытства, он отвечал, что причин не знает. «Да что Вы говорите о причинах, — сказал он. — Для обыска и ареста достаточно тех данных, которые здесь есть. Вот в этих письмах резко критикуется советская власть и заключается неуважительный отзыв о депутатах». Действительные причины обыска он не знал, потому что Красная гвардия исполняла приказ штаба Московского военного округа, и в этом штабе можно узнать причины обыска и ареста. Тогда А. И. Июдин обратился к помощнику комиссара с вопросом, нельзя ли взять епископа Нестора на поруки или под залог. Он ответил, что этого сделать нельзя, потому что арестованный числится не за ним, а за штабом военного округа. Затем помощник комиссара стал собираться куда-то и сказал, что документы будут им препровождены в штаб округа. Мы вышли из помещения, помощник комиссара садился в автомобиль. Я подошел к нему с просьбой сообщить мне: могу ли я получить сведения о причинах ареста епископа Нестора в штабе округа. «Идите, — сказал он. — Там, вероятно, узнаете то, что Вас интересует». Я снова обратился к нему с просьбой разрешить мне и спутнику моему повидаться с епископом Нестором. Он отказал. На вопрос, где находится епископ Нестор, он сказал: «Здесь, у нас, но уже отдано распоряжение о том, чтобы арестованный был препровожден в Таганскую тюрьму». После этого мы попытались получить сведения в штабе округа. Штаб находится на Пречистенской. Там, в штабе пропуска с нас не требовали и сказали, что мы получим сведения в политическом отделе у начальника штаба Московского военного округа. Там же узнали, что дежурный штаба не принимает, а принимает адъютант. Обратились к одному товарищу, можем ли мы видеть адъютанта. Вскоре явился молодой человек, одетый в военную форму, по виду интеллигент, по типу еврей, и стал обходить просителей. Я предъявил ему удостоверение, он прочитал его и сказал: «Подождите, я не могу Вам ответить, потому что должен спросить у дежурного генерала». Ждали мы около двух часов. Пришедшие и раньше нас, и после нас были удовлетворены. Продолжительное ожидание производило такое впечатление, что нас умышленно хотят задержать. Затем с бумагой в руке вышел адъютант и сказал нам: «Никаких сведений о причинах обыска и ареста у епископа Нестора в военном штабе не имеется». На вопрос, когда могут быть даны эти сведения, он сказал: «Дня через два-три». «Но ведь арестован епископ Православной Церкви, — сказали мы. — Мы просим эти сведения по поручению Собора». Он резко ответил: «Вам сказано, что сведения получите через два-три дня» — «Можно ли получить сведения в воскресенье», — спросили мы. — «Нет, раньше понедельника сведений нельзя получить». Я и А. И. Июдин обратились к нему с просьбой: нельзя ли отпустить епископа Нестора на поруки или под залог? — «Нет», — ответил он и ушел. Таким образом, мы не получили нужных сведений и в штабе военного округа. Могу сообщить мои личные впечатления о посещении штаба
(Голоса: Просим!)
Лица, к которым мы являлись, производили впечатление людей растерянных. Затем, кого мы видели в штабе Красной армии, по-видимому, были не русские люди. Человек в кожаной куртке разговаривал с другими на языке, которого я не знаю, но который, судя по звуку, был латышский. Те, которые приходили, вели разговор не на русском языке. Видели мы здесь, по-видимому, арестованных женщину и одного измученного человека. На столе, на полу валялись обоймы и револьверы, везде царил беспорядок, грязь и неряшливость. Такая картина растерянности и отсутствие твердой почвы под ногами встретила нас и в помещении штаба военного округа, только там было меньше сутолоки, лица, находящиеся здесь, производили также впечатление людей не русских. По крайней мере, первый из них был жгучий брюнет, с крючковатым носом и оттопыренными ушами. Он сначала внимательно рассмотрел наш документ, причем старался показать, что он — власть имеющий. Я просил его дать ответ; он заявил, что об этом передаст товарищу. Потом явился молодой человек, который тоже производил впечатление не русского. Когда мы уходили из штаба, то также видели людей не русских. Некоторые из них суетливо садились в автомобили и куда-то уезжали. Тут же стоял грузовой автомобиль с людьми наполовину военными и наполовину невоенными. На обратном пути из штаба их уже не было. Вот все наши впечатления. Считаю долгом дать дополнительные сведения. Таганская тюрьма находится сравнительно близко от того места, где я живу. Так как я знал, что арестованные почти голодают, более голодают, чем обыватели Москвы, а из слов лиц, которые были при аресте епископа Нестора (он был уведен около четырех часов утра), я понял, что он находится не в лучших условиях, поэтому я принял меры, чтобы съестные припасы были доставлены ему в Таганскую тюрьму.
(Голоса: Спасибо)
Сведения о нем я получу сегодня, потому что у меня есть там один знакомый товарищ по гимназии. Мы встретились с ним как друзья. «Вот, Андрей, — сказал он, — куда меня судьба и голод загнали». Я понимаю, что душой он с нами. Я ободрил его и сказал, что он теперь у власти и, может быть, чем-нибудь нам поможет. Моя жена пойдет в Таганскую тюрьму, а если ее не пустят, то я попрошу этого товарища, чтобы он сам побывал и сообщил о том, где находится епископ Нестор. Что могу, я сделаю.
4. Архиепископ Тамбовский Кирилл. Вчера по поводу ареста епископа Нестора в зале семинарии было собрание, на котором присутствовало значительное число членов Собора, и я считаю долгом сказать о результате этого собрания, чтобы предупредить лишние разговоры и прения. На собрании было установлено, что у Преосвященного Нестор едва ли могли быть какие-либо данные такого содержания, которые по закону могут быть поставлены ему в вину. Но, при этом, имеется в виду, что эти люди руководится не законами, а собственными соображениями, и что положение епископа очень опасно. Указывали на возможность того, что епископ Нестор вчера голодал, что ручаться за благополучный исход этой истории никто не может и что чем менее будет сопротивление произволу, который применен к епископу Нестору, тем хуже будет для него и для других иерархов и даже для самого Собора. Со стороны Собора должен быть заявлен решительный протест против насилия, которое применено к епископу Православной Русской Церкви. Мы слышали, что в некотором месте, где были арестованы приходские священники, весь верующий народ явился к месту их заключения или к властям с просьбой освободить их от ареста. Это производило должное впечатление, и арестующие шли не только на уступки, но и на отказ от распоряжений. То же нужно сделать здесь в Москве. У Собора, как такового, есть одно только средство выразить протест через верующий народ и готовность Церкви стать за епископа. Желающих стоять найдется так много, что впечатление на Советскую власть окажется внушительным. Посему надлежит осведомить верующий православный народ путем обращения к нему в церквах, где совершается особо торжественное богослужение, и сегодня за всенощной, и завтра за литургией. Более решительные предлагали идти сейчас же с народом в тюрьму или штаб с требованием освобождения епископа, но более осторожные выражали ту мысль, что со стороны Собора достаточно осведомить московское население, предоставив ему предпринять те или другое шаги. Сам же Собор должен выразить требование, чтобы епископ Нестор был освобожден, но посольства для наведений справок о положении епископа и об основаниях его ареста не делать, это ниже достоинства Священного Собора, за посольством может быть не признано право на получение сведений о проступках, за которые епископ арестован. Необходимо осведомить верующий православный народ через Союз приходов, существующий в Москве, предоставив самим приходам почин протеста. Вот, о чем говорили на собрании в семинарии.
5. Священник А. П. Масальский. Я находился в дружеских отношениях с Преосвященным епископом Нестором. Со многими мыслями, высказанными в семинарском зале, я согласен. Я сам высказывал твердое убеждение в том, что власть, арестовавшая епископа Нестора, не имела серьезных документов для его обвинения. Суждения и речи сводились к тому, чтобы оповестить об аресте епископа Нестора все православное население города Москвы. Это весьма важное положение может не привести к цели, так как власть действовала на основании приказа. Члены комиссии сообщили нам, что почва уходит из-под ног власти, поэтому нужно думать, что они не будут упорствовать и в отношении к епископу Нестору. Я не сочувствую тому, чтобы Священный Синод вошел в сношение с Советской властью, ибо это не практично. Советская власть может и не ответить на это сношение, или ответит, что он виновен в контрреволюционной деятельности, а это равносильно отказу. Таким образом, я думаю, что ни Священный Собор, ни Синод не должны входить в сношение с Советской властью. Лучше было бы действовать так, чтобы два-три члена Собора, известные опытностью, пригласивши других членов Собора, вместе с ними частным образом воздействовали на Приходские Советы. Епископ Нестор стоял весьма близко к приходским организациям, и эта ячейка может возбудить народное движение в пользу епископа Нестора, с которым власть будет считаться. Таким образом, будет охранено и достоинство Священного Собора и Синода и будут достигнуты благоприятные результаты.
6. С. П. Руднев. То, что сделано, сделано прекрасно, сделано очень серьезное дело и для епископа Нестора, и для Собора. Настоящее дело не есть дело епископа Нестора, это — церковно-политическое дело. Я понимаю тех людей, которые готовы выступить в защиту этого дела, но необходимо, чтобы от этого была польза. Надо подходить к решению этого вопроса с законной мудростью, и пусть каждый из нас изложит свое мнение. То, что сделал А. А. Салов, лучше сделать нельзя, так что реальные меры уже приняты. В этом направлении и надо развивать деятельность. Я думаю, что лучше, если епископ Нестор будет находиться в тюрьме, чем в другом месте. Кто имеет дело с судом, тот знает, что нахождение его в тюрьме безопасно. Я убежден, что если бы митрополит Владимир попал в тюрьму, то он не был бы расстрелян. Нам нужно идти путем А. А. Салова, но не следует упускать и официальных сношений. Когда нам нужно совершить крестный ход, то мы спрашиваем Красную гвардию: можем ли? Раз арестован епископ, поступить иначе было бы фарисейством. Надо, чтобы Соборный Совет вошел с ним в сношение о причинах ареста епископа Нестора. Поверьте, что бумажные сношения имеют значение. Нам важно выиграть время и создать настроение в приходах. Кто владеет пером, тот должен писать. Это также создаст настроение. Во всяком случае, прибегать к крайнему средству не следует. Мы на Соборе составляем единое государственное учреждение национальное, которое призвано сыграть большую роль. Необходимо сохранить Собор. Если Собор будет распущен ранее, это никому не принесет пользы. Надо беречь Собор с змеиною мудростию.
7. Председательствующий. Сейчас мы обменялись мнениями и будем ожидать до понедельника, когда будут получены дополнительные сведения.
8. В. И. Зеленцов. Я протестую против этого. Необходимо вопрос обсудить более тщательно. Если будут арестовывать по одному члену Собора, что же мы выиграем, если ничего не будем предпринимать? Я хотел бы иметь доказательство, чтобы поверить, что население само придет в негодование. Я хочу предложить, чтобы возбужденный вопрос был тщательно обсужден. Говорили, что в понедельник мы получим дополнительные сведения, но эти рассуждения ничего не стоят. В понедельник мы ничего не узнаем, придется отложить дело до пятницы, а между тем и в прениях в семинарском зале, и здесь не видно уверенности, что положение епископа Нестора безопасно. Собора этим путем не сбережем. В Петрограде спасли митрополита Вениамина не путем непротивления. В то время настоящая власть чувствовала себя на вершине своей силы, и все же она уступила. А мы теперь, когда власть чувствует растерянность, боимся выступить на защиту епископа Нестора и умываем руки.
9. С. П. Руднев. Представим себе людей, выступивших на защиту епископа Нестора. Устроили бы они, допустим, крестный ход, наслали бы на них броневики, и пришлось бы им разойтись. Это, во всяком случае, последнее, крайнее средство. Если будет составляться организация, мы не можем собрать массы. Этого не допустят. А. А. Салов указал путь, которым надо идти. Нужно справляться, следить за тюрьмой, быть может, иметь там охрану. Необходимо, чтобы Соборный Совет вступил в сношение с советскими властями. Мы приняли некоторые меры. Все это надо делать, но мы не можем выступать в церквах с заявлением: епископ Нестор арестован, вставай, поднимайся, православный народ! Я напомню случай с крестным ходом в Воронеже, где было 38 убитых. Спать, конечно, нельзя и нужно принимать те или другие меры, но сразу переходить к крайним средствам не следует.
10. Протоиерей Э. И. Бекаревич. Я бы признавал нужным, чтобы Соборный Совет вошел в сношение с властью бумагой, в которой выразил бы возмущение Собора такому поступку и требовал освобождения епископа Нестора, так как за ним нет политического преступления. Не народ нужно поднимать, а осведомить существующие организации, с которыми власть считается. Необходимо от имени Патриарха, Собора, Синода и Церковного Совета обратиться к возникшим приходским организациям, которые могли бы предъявить определенные требования. Чем больше таких требований, тем лучше. Случаи подобных требований от приходских организаций уже были, и требования приходов исполнялись.
11. П. И. Астров. Я присоединяюсь к мысли протоиерея Э. И. Бекаревича. Полагаю, что и С. П. Руднев не будет против. Думаю, что Собор должен составить постановление, в котором высказать, что этот арест вызывает у Собора чувство глубокого негодования. Тогда каждый член Собора будет иметь возможность опираться на это негодование. Если не будет такого постановления, то никто из нас и приходских организаций не будет иметь точки опоры. Недоразумений не должно быть. Слово должно быть произнесено ясно. Слово это — негодование. Слово это должно быть произнесено в заседании Собора. Это первое. Второе. Относительно порядка сношений. Этот порядок может быть установлен через газеты и частных лиц. На этот путь указывали С.П. Руднев и Э. И. Бекаревич. Два члена Собора уже входили в такие сношения. Возражающие против сношений обыкновенно исходят из предположения, что это не соответствует положению Собора. Но это неверно. Я полагаю, что Собор должен выразить негодование по поводу ареста и об этом осведомить православный народ.
12. Т.Г. Суринов. Мы начали говорить, но время настало кричать. Долго ли Собор будет молчать? Если нужно, мы рады бы умереть, а не сторониться от смерти. Пора сказать: руки прочь от этого святого дела! В Москве один из святителей был арестован, мы запротестовали. А разве по всей Руси нет арестованных святителей и священников, заключенных в тюрьму? Пора сказать по этому поводу от имени Собора, если мы хотим оставаться христианами, и сказать при открытых дверях: «Пойдемте умирать, нас послали сюда защищать Церковь!». Я буду сидеть и жалеть, а между тем узник может быть расстрелян. Против этого Собор и должен протестовать. Нам указывали для этого путь. С.И.Руднев говорил, что Собор должен войти в официальные сношения с властью, но на Соборе есть избранники православного русского народа, и пусть Собор составит свое постановление и авторитетно обратится к этим господам, которые управляют Россией. Это будет историческим документом, что Собор не молчал и сделал свое дело. Молчать мы не можем, и внуки будут об этом рассуждать и выразят свое негодование против насилий, и вся Православная Русская Церковь негодует против них. Мы не должны забывать, что на местах говорят: да что вы молчите, что не говорите. Что это за Собор? Теперь положение таково, что Собор должен действовать. Послания не доходят, иногда попадают в печку и бывает даже хуже. Если кто-нибудь из членов Собора брал послания во время Рождественского перерыва, народ с любовью брал эти послания, но их у нас было мало. Собор должен выразить свое негодование. Пора говорить и делать. Это наш долг.
13. Князь Е. И. Трубецкой. Я тоже нахожу, что сразу прибегать к крайним мерам не следует. Но молчать нельзя. Нами постановлено было отправить депутацию, и теперь все москвичи знают, что по сообщению депутатов епископ Нестор находится под арестом. Нужно в соборном послании выразить, согласно мнению П. И. Астрова, негодование и выразить, что это только первый шаг, за которым может последовать и второй, и третий, если негодование не произведет впечатления. Постановление можно составить приблизительно так: «Заслушав сообщение об аресте епископа Нестора, Собор выражает глубокое негодование по поводу этого ареста и оповещает благочинных и московские приходы об этом новом акте насилия». Здесь есть и выражение негодования, и указание на возможные дальнейшие шаги.
14. В. В. Богданович. Предшествующие четыре оратора выразили то, что я хотел сказать. Мое конкретное предложение заключается в том, чтобы сейчас сделать
перерыв и поручить нескольким лицам во главе с князем Е. Н.Трубецким составить проект соборного постановления, в котором выразить негодование по поводу акта насилия, и затем объявить об этом приходским организациям сегодня же за всенощной. Я не сторонник призыва «вставай, поднимайся, русский народ!». Это не наше дело.
15. Протоиерей А. А. Хотовицкий. Я присоединяюсь к мыслям князя Е. Н. Трубецкого и П. И. Астрова о том, что необходимо выразить негодование по поводу ареста святителя, и это произведет, несомненно, впечатление на московское население.
16. П. Б. Мансуров. Необходимо сейчас же, когда у нас вырывают членов Собора, дать ответ. Сегодня суббота, о постановлении Собора можно бы сообщить московским приходам.
17. Председательствующий предлагает прекратить запись ораторов.
18. ПОСТАНОВЛЕНО: запись ораторов прекратить.
19. Генерал Л. К. Артамонов. Необходимо составить ясное, краткое и обдуманное воззвание Собора, в котором высказать мысль, что на Церковь воздвигнуто гонение, что служителей ее арестовывают, бьют и убивают. Допустимо ли, чтобы служителей Церкви без всякого расследования отправляли в тюрьмы и убивали? Такое короткое постановление и будет воззванием к православному народу, с сообщением о том, что гонение на Святую Церковь началось. Епископ Омский Сильвестр арестован за то, что читал послание Патриарха. Епископ Нестор арестован за его правдивые слова. Это и нужно объяснить народу и, в частности, московским приходским организациям.
20. А. И. Июдин. Я хочу сказать, что у них подавленное настроение, чего-то ждут. Я думаю, что Собор должен выразить протест с требованием освободить епископа Нестора. Если нам ничего не ответят, то обратимся к православному народу, а если и народ скажет, что не нужно, тогда возьмем пожитки и пойдем домой.
21. Архимандрит Матфей. Епископ Нестор несет арест за исполнение приказаний Святейшего Патриарха — за свои проповеди. Были лица, которые не могли примириться с этим явлением. И слово Собора в этом направлении произвело бы глубокое действие. Можно сказать, слово святителя Филиппа к новой опричнине, и Собор должен исполнить свой долг по отношению к лицам, которые ждут от него нравственной поддержки. Я прошу Собор распространить свое воззвание не только в Москве, но и за пределами Москвы, чтобы оно достигло до конца России. Собор должен благословить исповедника за святое дело и изречь проклятие виновникам проливающейся крови.
22. Архимандрит Вениамин. Считаю необходимым сделать два предложения. Первое — чтобы в составленном князем Е.Н. Трубецким послании Собора было сказано, что Собор просит незамедлительного освобождения епископа Нестора из-под ареста. Второе — если это не сбудется, просить Патриарха осуществить одну из возложенных на него Собором обязанностей — быть печальником за Русскую Церковь и принять меры к освобождению епископа Нестора.
23. Протоиерей Добронравов. Я думаю, что от имени Собора должно быть поставлено твердое требование об освобождении из под ареста епископа Нестора. Затем резолюция, составленная князем Е. Н. Трубецким, должна быть прочитана в храме за литургией, но только резолюцию необходимо дополнить: «Призывая весь народ, в случае неосвобождения епископа Нестора, идти на его освобождение».
24. В. И. Зеленцов. Следует оповестить московские приходы об аресте епископа Нестора и грозящей ему опасности, оповестить через прочтение особого послания в церквах.
25. П. И. Астров. Выразить глубокое негодование.
26. Священник Масальский. Предлагаю: 1) выразить негодование по поводу насильственного ареста; 2) требовать освобождения епископа Нестора и 3) известить об этом московские приходы.
27. Архимандрит Матфей. Предлагаю: 1) составить постановление Собора по поводу ареста епископа Нестора; 2) благословение от Священного Собора исповедникам; 3) анафематствование насильникам Христовой Церкви и 4) образование особого фонда на обеспечение семейств арестованных.
28. С. П. Руднев. Необходимо, чтобы при церкви были совершены молебствия о здравии и спасении епископа Нестора.
29. Архимандрит Вениамин. Следует просить Святейшего Патриарха взять на себя обязанность печальника за Русскую Церковь.
30. Князь Е. Н. Трубецкой. В проекте можно выразить мысль приблизительно так: «Заслушав сообщение об аресте епископа Нестора, Собор постановляет: 1) выразить негодование по поводу этого; 2) оповестить об этом событии население г. Москвы на предмет моления о здравии и спасении епископа Нестора и 3) если епископ Нестор не будет освобожден в трехдневный срок, Собор может обсудить дальнейшие шаги в целях его освобождения».
31. Председательствующий объявляет в 12 часов 20 минут перерыв и приглашает авторов внесенных предложений С. Н. Булгакова, князя Е. Н. Трубецкого, С. П. Руднева, Л. К. Артамонова и других собраться в комнате № 8 для выработки проекта соборного постановления.
32. В час в церкви соборной палаты: совершается молебствие о здравии и спасении епископа Нестора.
33. В час 30 минут дня заседание возобновляется.
34. П. И. Астров. По обсуждении предложений, высказанных в частном совещании, на обсуждение Собора предлагается следующий проект постановления: «Вознеся Господу Богу моление о здравии и спасении арестованного члена Собора епископа Нестора, Священный Собор выражает глубокое негодование по случаю его беззаконного ареста и требует его немедленного освобождения».
35. Епископ Селенгинский Ефрем. С вынесенной редакцией я не согласен. Говорим о том, что Собор целый день потратил, чтобы выразить негодование по поводу ареста епископа Нестора. Раз Собор потратил на это целый день, то пусть вопрос будет поставлен более широко. Епископу Нестору существенно мы не поможем.
Я хочу сказать, пусть случай с епископом Нестором не будет поводом к политическим выступлениям, пусть этот случай послужит поводом для более полезного решения, пусть послужит во благо всем, кто подобно епископу Нестору является пострадавшим. Епископа Нестора, говорили, необходимо немедленно выручить, вероятно под впечатлением убийства митрополита Владимира. Я скажу, что большевики не так глупы, и я уверен, что епископа Нестора они не тронут. Если бы нужно было его убить, его бы уже убили. Большевики — люди благоразумные, они такой глупости не допустят. Может быть, епископ Нестор там будет голодать и спать ему будет жестко. Может быть, это послужит поводом сорвать Собор. Была статья, чтобы настроить Красную гвардию против Патриарха и Собора. Много говорилось о том, что на этом собрании нельзя делать крупных выступлений. Собор должен вынести более широкое выступление, такое решение, чтобы не только извести епископа Нестора из темницы, но и ободрить и успокоить многих, оказавшихся в таком положении. Сейчас вы единодушны в желании освободить епископа Нестора. Но ведь не один епископ Нестор был арестован. И я был арестован сначала кадетами, потом большевиками. Кадеты хуже большевиков. Раз Собор должен сделать выступление, то не по отношению к одному лицу. Собор должен выразить негодование и призвать верующий народ к защите страждущих в подобных случаях. Положим, вынесем решение, епископ Нестор сейчас вечером же прибудет в свои покои, а сколько страждущих останется. Кадеты гнали больше, чем большевики, а этих я не боюсь. Они, может быть, и не убьют, но лишат пастырского влияния. Я думаю, что решение Собора должно ободрить всех страждущих.
36. П. И. Астров. Исполняя поручение комиссии, я должен доложить Священному Собору следующее. Резолюция читалась ввиду соборного постановления только по случаю ареста епископа Нестора, так как только это и поручил ей Собор. Вопрос же о гонениях, воздвигнутых на Церковь в резолюции не затрагивается, потому что это вопрос более широкий, требующий рассмотрения Собора, а теперь он выходит за пределы соборного определения. Затем, независимо от постановления, комиссия выражает пожелание, чтобы об этой резолюции было осведомлено московское население, и чтобы к этому присоединена была молитва к Господу Богу о здравии и спасении епископа Нестора. Молитва должна быть предварена словесными разъяснениями. Я прошу принять в данный момент резолюцию предварительно.
37. Священник А. Г. Альбицкий. Я нахожу в резолюции Собора весьма неудачное сочетание: «Вознося Господу Богу молитвы, Собор выражает негодование». Молитвы и негодование. По учению Христа Спасителя, приступая к молитве, необходимо простить врагов. Поэтому выражение, что Собор выражает гнев, надо опустить, тогда постановление по содержанию будет христианским.
38. Ф. Г. Зибарев. Дорогие братья во Христе! Я должен сказать, что потрясена моя душа тем, что сейчас было сказано, что мы сначала возносим молитву Господу Богу, а вслед за тем выражаем негодование. Значит, мы обманываем Бога и народ. Говорят: какая же это молитва, если сейчас же выражается негодование. Мы должны прощать тех врагов, которые обличают меня, например, а не тех, кто воздвиг гонение на Церковь, это враги из ада. Необходимо вознести Господу Богу моление не только об освобождении епископа Нестора, но и о том, чтобы Господь Бог освободил нашу Церковь от сетей сатаны. Надо так сказать: «Принеся усердную молитву Господу Богу, Священный Собор сознает, что настало гонение на Церковь. Поэтому желает, чтобы епископ Нестор был освобожден, а если нет, то и мы должны быть готовы на мучения».
39. Князь Е.Н. Трубецкой. Не следует смешивать двух различных вещей — постановление и воззвание. Постановление должно быть просто и прямо вести к цели — освобождению епископа Нестора. Собор должен выразить негодование и требовать освобождения епископа. Если ввести сюда и мысль о гонении вообще на Церковь, то это ослабит основную задачу. Говоря о гонениях на Церковь, неудобно делать вывод об освобождении одного епископа. О гонениях нельзя говорить попутно, об этом нужно говорить отдельно. Необходимо сказать в постановлении именно об освобождении епископа Нестора. Слова «вознеся Господу Богу молитвы» можно опустить. Другие же вопросы, помимо основного, поднимать не следует.
40. Председательствующий. Предлагаю другую редакцию: «Вознеся Господу Богу моление об архипастыре члене Собора епископе Несторе, Священный Собор выражает глубокую скорбь по случаю его ареста и требует немедленного его освобождения».
41. Архимандрит Матфей. Я снова и снова взываю к Священному Собору о тех узниках — архипастырях, пастырях и мирянах, которые страдают в тюрьмах в более тяжелых условиях, чем епископ Нестор. Не нужно воззваний, пора сделать постановление об этих жертвах. Одна резолюция не исключает другой. Одна резолюция будет гласить об епископе Несторе, а другая по поводу жертв, и тех, которые услышат голос Собора, соберутся на защиту Святой Церкви. «Получив сведения с мест о подвигах архипастырей, пастырей и мирян, подвергшихся насилию со стороны людей, власть имеющих. Священный Собор выражает глубокое негодование насильникам Церкви Христовой, подвергает отлучению гонителей Церкви и простит органы высшего церковного управления сделать соответствующее распоряжение о немедленном учреждении фонда для обеспечения семейств, лишившихся своих родителей, ставших на защиту Церкви Христовой».
42. Протоиерей П. Н. Лахостский. Прочитанная резолюция П. И. Астрова сводит на нет горячие рассуждения вчера и сегодня. Я не одобряю такой резолюции. Князь Е. Н. Трубецкой заявил, что она не охватывает того, что вытекает из многих речей. Под впечатлением того, что резолюция будет более полной, мы и разошлись. Мы составили краткую резолюцию, которая ни для кого не обязательна. Это будет бесцельным выступлением. Между тем, московское верующее население громко взывает против этого события. И горе нам будет, если Собор позволит арестовывать своих членов и не вмешается в это дело. Вчера и сегодня были представители Союза московских приходов, здесь есть и председатель. Нужно узнать, каким образом православные приходы относятся к этому событию. Отдельных лиц оно волнует. Сейчас я слышал упреки двух женщин по адресу московских батюшек в том, что они не принимают мер. Мы действуем с достаточной мудростью и осторожно, но в данном случае необходима более сильная резолюция. Я услышал, что будет выражено негодование. О молитве в резолюции не надо писать. Можно призвать народ к молитве, сделав извещение по приходам, а в резолюции намекнуть, что если епископ Нестор не будет освобожден, то будет призван народ к защите члена Собора епископа Нестора.
43. Князь Е. И. Трубецкой. Одно — выразить негодование, другое — совершить моления в московских приходах. Третье — угроза, но эта мера не нужна, ее можно держать при себе. Можно бы так изложить постановление: «Заслушав сообщение о беззаконном аресте члена Собора епископа Нестора, Собор выражает глубокое негодование по случаю любого насилия над Церковью и требует немедленного освобождения арестованного архипастыря». Это — первое постановление, а второе — оповестить приходы с предложением совершить молебствия о здравии и спасении епископа Нестора.
44. Протоиерей П. И. Лахостский. Я опять повторяю, что мудрости и осторожности мы не оставим. Но я знаю, что мы уже многое потеряли, делая уступки. Это патология большевизма подчиняться насилию. Я думаю, что Собор не оставят, если он будет молчать. Почему? Потому что призвать на защиту Святой Церкви против гонителей — это наша священная обязанность, обязанность представителей верующего народа. Я согласен с резолюцией князя Е.Н. Трубецкого, но просил бы вставить слова «побуждаемый верующим народом». Мудрость требует сказать, что Собор не одинок, а действует «в полном единении с православным верующим народом». Во-вторых, необходимо огласить это в церквах и совершить моление о здравии и спасении епископа Нестора.
45. Т. Г. Суринов. Резолюция в смягченном виде — это согнутые под углом ружье, стрельба из-за угла. Я присоединяюсь к князю Е. Н. Трубецкому и протоиерею П. Н. Лахотскому.
46. В. В. Богданович. Мне кажется, что относительно одного события ареста епископа Нестора достаточно одной второй резолюции, но нельзя обойтись без 2-3 теплых слов, в которых выразилась бы солидарность с теми, которые страдают по всей России. Таким образом, резолюция о епископе Несторе, затем молебствие о здравии и спасении епископа Нестора и, наконец, применительно к мысли архимандрита Матфея, такое постановление: «Считая акт насилия над епископом Нестором выражением гонения на Православную Церковь, а также арест епископа Омского Сильвестра и разгон крестного хода. Священный Собор посылает свое благословение тем, кто мужественно стал на защиту веры и Церкви Христовой, да будут эти мучения умилостивительной жертвой за грехи пред Престолом Божиим».
47. Председательствующий. Необходимо сейчас же выработать соборное постановление.
48. С. П.Руднев. Предлагаю следующую резолюцию: «Выслушав сообщение об аресте в г. Москве Камчатского епископа Нестора, Собор выражает свое глубокое негодование по поводу того, что архипастырь Православной Церкви и член Собора подвергнут насилию, и требует немедленного освобождения епископа Нестора, призывая всю Московскую церковь к молитве о здравии и облегчении участи узника-епископа».
49. Председательствующий. «Собор в полном единении с православным народом».
50. С. П. Руднев. Не возражаю.
51. ПОСТАНОВЛЕНО: внести выражение «в полном единении с православным народом».
52. Протоиерей А. А. Хотовицкий. Предлагаю следующую резолюцию: Осведомившись о беззаконном аресте члена Всероссийского Церковного Собора Преосвященного Нестора, епископа Камчатского, Священный Собор выражает свое глубокое негодование против этого нового случая произвола насильников, воздвигших гонение на Святую Православную Церковь, призывая православное население г.Москвы и всей России к общей молитве за Преосвященного узника епископа Нестора и всех Христа ради в эти часы пострадавших, к всенародной защите родных святынь и к требованию освобождения заключенных».
53. Протоиерей П. Н. Лахостский. Необходимо сказать «в полном единении с православным народом».
54. А. В. Васильев. Я стою за резолюцию протоиерея А. А. Хотовицкого. Здесь есть все, что следует сказать.
55. Священник И. А. Артоболевский. Необходимо сказать «в полном единении с народом» и «глубоко возмущенный этим событием».
56. Председательствующий. Ставлю на голосование поправку князя Е. Н. Трубецкого: «Заслушав сообщение о беззаконном аресте в г. Москве члена Собора епископа Камчатского Нестора, Священный Собор, в полном единении с верующим народом, выражает глубочайшее негодование по случаю нового насилия над Церковью и требует немедленного освобождения Преосвященного узника».
57. ПОСТАНОВЛЕНО: принять резолюцию.
58. Председательствующий. Второе предложение — оповестить Московские приходы и приходские организации на предмет совершения молений о здравии и облегчении участи узника-епископа.
59. А. Д. Самарин. При настоящей обстановке оповестить все приходы довольно трудно, и я просил бы членов Собора, насколько это возможно, оповестить настоятелей церквей о состоявшемся постановлении Собора. Со стороны приходских организаций также будут приняты все меры к оповещению православных жителей.
60. Председательствующий ставит на голосование постановление об оповещении Московского населения об аресте епископа Нестора и совершении молений об его здравии и спасении.
61. ПОСТАНОВЛЕНО: принять предложение.
62. Заседание закрывается в 2 часа 30 минут дня.