Деяния Поместного Собора 1917-1918 гг — Деяние сто пятьдесят первое
Деяние сто пятьдесят первое
16 (29) августа 1918 года
1. Заседание открыто в соборной палате в 10 часов 35 минут утра под председательством митрополита Новгородского Арсения в присутствии 166 членов Собора, в том числе 25 епископов.
На повестке заседания: 1) Текущие дела. 2) Доклады Отдела о церковном суде: «О поводах к расторжению церковных браков» (продолжение). Докладчик Ф. Г. Гаврилов; «Об устройстве Церковного суда». Докладчик И. С. Стахиев.
2. Председательствующий. Суждению Собора подлежит продолжение рассмотрения доклада «О поводах к расторжению церковных браков». Подлежит рассмотрению статья 2: «В случае выздоровления душевнобольного супруга и нового его заболевания ходатайство другого супруга о расторжении брака может быть возбуждено не ранее, как по исполнении указанных в статье 1 сроков со времени нового заболевания душевною болезнью».
3. Докладчик Ф. Г. Гаврилов. Ввиду принятия в прошлом заседании Собора поправки к статье 1, статьи 2 и 4 теперь отпадают, так как статья 2 касается сроков для возбуждения ходатайства о разводе с супругом при новом его заболевании, установление же сроков теперь отпадает; что же касается статьи 4, то она говорит о том, что болезнь должна быть удостоверена в законном порядке, что также, с принятием поправки, отпадает, поэтому я предлагаю статьи 2 и 4 исключить и тогда нам предстоит обсудить статью 3, касающуюся восстановления в правах, по аналогии с гражданским законодательством о лишенных в правах и восстановленных, например, при помиловании. Я предлагаю статью 3 принять и приступить к обсуждению статьи 8.
4. Председательствующий. Угодно кому-либо из членов Собора высказаться по поводу статей 2 и 4. За отсутствием ораторов ставлю на голосование статью 2.
5. ПОСТАНОВЛЕНО: исключить статью 2.
6. Председательствующий. Статья 4: «Душевная болезнь, служащая поводом к расторжению брака, а равно и выздоровление от нее, лишающее права просить о разводе, должны быть удостоверены в законном порядке (статьи 368 и след., 378 и 380 т. 10, ч. 1. Зак. гражд., изд. 1915)». Законный порядок состоит в том, чтобы болезнь была засвидетельствована надлежащими медицинскими органами. Так?
7. Докладчик. Да.
8. Председательствующий. Таким образом, эта статья является развитием статьи 1 и она отпадает.
9. ПОСТАНОВЛЕНО: исключить статью 4.
10. Председательствующий. Статья 3: «Выздоровление от душевной болезни устраняет право просить о расторжении брака, но не лишает силы состоявшееся уже постановление о бракорасторжении».
11. Ф. Г. Гаврилов. Эта статья поставлена с той целью, чтобы показать, что если во время течения бракоразводного процесса больной супруг выздоравливает, то процесс оканчивается и просящий о разводе теряет право на расторжение брака. Но если выздоровление произошло после вступления в силу решения о разводе и здоровый супруг вступил в новый брак, то в этом случае состоявшееся решение о расторжении брака остается неизменным, и новый брак признается законным, а бывший больным супруг остается вне брака. Обсуждать эту статью нечего, она может быть принята как процессуальная.
12. Председательствующий. Не угодно ли членам Собора высказаться по поводу этой статьи?
13. ПОСТАНОВЛЕНО: принять статью 3 в изложении Отдела.
14. Председательствующий. Статья 5: «Злонамеренное оставление супруга другим супругом служит для оставленного супруга поводом к расторжению брака, если длится не менее трех лет».
15. Н. И. Шелутинский. Многочисленные факты моего служебного долголетнего опыта заставляют меня высказаться за принятие этой статьи. Эти факты заставляют утверждать, что злонамеренному оставлению одним супругом другого предшествует духовный распад брака и что он свидетельствует о расторжении уже брака в таинственной его сущности. Я убедился из рассказов многочисленных лиц в том, что часто просят о разводе не по физиологическим или физическим побуждениям, например из-за побоев, а потому, что воля одного из супругов злонамеренна, то что называем мы ветренностью. И мы все знаем, что покидают супруга не потому, что он плох, а из жажды разнообразия. И страдающим является тот, кто относится искренно к таинству брака и желает создать себе семью и семейный уют, страдающим является невиновный и более чистый душевно. Один видный судебный деятель обратился ко мне с просьбой посоветовать, как ему быть: жена злонамеренно оставила его и живет со многими, но ему не дает возможности развестись, указывая, что она желает получить после него пенсию. И он должен был страдать. После пяти лет борьбы этот человек вступил в связь, и хотя я православный человек, но должен сказать, что это лицо нашло духовное облегчение. Супруги, так смотрящие на брак, не могут заслуживать снисхождения в ущерб невиновной стороне. Тяжелые случаи заставляют меня высказаться за принятие статьи и даже за сокращение срока.
16. Протоиерей Н. В. Цветков. Многочисленные случаи несчастной жизни вследствие злонамеренного оставления одним из супругов, которые приходилось слышать на духу, еще в прошлый раз убедили меня подать голос за развод по этой причине. Голос Собора и тогда определился в пользу развода, но Совещание епископов этого соборного постановления не одобрило. Мне кажется, это вышло потому, что постановление Собора не было подкреплено канонически. Если бы это было сделано своевременно, то Совещанию не было бы повода отвергать постановления Собора.
17. В. И. Яцкевич. Злонамеренное оставление было одним из частых мотивов ходатайств о расторжении браков. Злонамеренное оставление одним из супругов другого супруга, являясь в большинстве случаев последствием тяжелых условий совместного жительства данных супругов, при полном их расхождении и невозможности получить развод за ограниченностью поводов к нему, ныне, за увеличением числа их, сделается реже. Будет ли в злонамеренном оставлении одним из супругов другого достаточный повод к расторжению брака, церковная власть всегда будет иметь полную возможность разобраться. В подтверждение принятия этого законопроекта сошлюсь на практику других Православных Церквей. Церковь королевства Новогреческого злонамеренное оставление одним супругом другого сделала поводом к разводу; лет 10 тому назад и Церковь Критская злонамеренное оставление признала поводом к разводу. Я поддерживаю эту статью.
18. Ф. Г. Гаврилов. Я остановлюсь на сроках. При Геннадии Полоцком развод был дан после 70 дней оставления одним супругом другого. Откуда же взялся срок, назначенный в статье 5? У Патриархов Неофита и Иоакима III срок, после которого жена, оставленная мужем (если муж не дает ей содержания), может просить о разводе, определяется в три года. Для нас суждение Восточных Патриархов имеет большое значение. Другое указание на трехлетний срок, это правила о разводе по безвестному отсутствию. Там указан этот срок. Не отрицаю, что суд, когда ему будет предоставлено решать по существу, сам в каждом случае может решать; нужно ли допустить развод или же, хотя бы прошло три и даже пять лет, откажет в разводе. Суд может отказать в разводе, если усмотрит, что здесь не злонамеренное оставление, а полюбовное расхождение. Предлагаю срок три года оставить, так как раньше этого срока дела могут возникать и по легкомыслию, хотя, повторяю, твердых оснований на три года нет.
19. Председательствующий. К рассматриваемой статье имеются две поправки. Поправка по существу Н. Д. Кузнецова: «Злонамеренное оставление супруга другим супругом служит для оставленного супруга поводом к расторжению брака, если, по убеждению Церковного суда, оно сделает невозможным продолжение брачной жизни». Поправка редакционного характера протоиерея Н. В. Цветкова о приведении ссылок на канонические правила будет передана в Редакционный Отдел. Поправку Н. Д. Кузнецова голосую.
20. ПОСТАНОВЛЕНО: принять поправку.
21. Председательствующий. Доклад будет передан в Редакционный Отдел и доложен Совещанию епископов. Предлагаю благодарить докладчика.
22. ПОСТАНОВЛЕНО: благодарить докладчика.
23. Председательствующий. Далее на повестке стоит доклад «Об устройстве Церковного суда». Докладчиками выступают князь А. Г. Чагадаев, И. С. Стахиев, В. В. Радзимовский. Двух докладчиков нет. Вся трудность доклада падает на И. С. Стахиева, которого я прошу занять соответствующее место.
24. И. С. Стахиев. Предварительно прошу исправить статью 4 доклада, которая должна читаться так: «Судебные решения Благочиннического и Епархиального судов представляются на утверждение епископа, который в случае несогласия представляет в высшую судебную инстанцию все дело с своим заключением».
25. Председательствующий. Прошу сохранять полную тишину, так как докладчик имеет слабый голос и не имеет возможности докладывать громко.
26. И. С. Стахиев. Вопрос о необходимости пересмотра всего церковного судоустройства вызван реформой в 1884 году гражданского суда. Эта необходимость особенно ясно была сознана, когда простое сопоставление консисторского судопроизводства с реформированным светским судом выяснило всю неудовлетворительность Церковного суда. В 1870 году уже был образован особый комитет по преобразованию Церковного суда, который в 1873 году выработал проект основоположений судостроительства церковного, не получивший, однако, осуществления. С тех пор этот вопрос интенсивно разрабатывался и был предметом обсуждения до последнего времени. В 1906 году этим вопросом занялось Предсоборное Присутствие. Оно признало начала светского суда и провело их в церковное судоустройство и судопроизводство. Эти начала суть — отделение судебной власти от административной, равноправность сторон и учреждение судов, стоящих более близко к обвиняемому. Эти начала Отдел о суде положил в основу представленного Собору проекта по соображениям, изложенным в начале проекта. Вот эти соображения.
По действующему закону (статья 1 Устава Духовных Консисторий), церковно-судебная власть вверена Духовной Консистории, ведающей в то же время административные и финансовые дела епархии. Таким образом, в деятельности нынешних Консисторий допущено смешение судебных и административных функций. Между тем, не только юридическая наука, но и современное церковно-общественное сознание настоятельно требует отделения суда от администрации. На этой точке зрения стояло и Предсоборное Присутствие 1906 года, руководствуясь следующими соображениями:
а) соединение в одном установлении властей судебной и административной представляет весьма важные неудобства, так как при таковом соединении одна и та же власть и предъявляет требование и обсуждает последствия, т. е. является судьей в собственном деле, почему обвиняемые не могут иметь никаких ограждений от неправильного и пристрастного преследования;
б) администратор не может совершенно освободиться от побочных влияний и сосредоточить свое внимание на вопросе о виновности и невиновности подсудимого;
в) судебные и административные дела несхожи между собою как по предметам их и способу ведения, так и по отношению к ним лиц, ведущих их;
г) отделение церковно-судебной власти от административной, в смысле обособления судебных органов архиерейской власти от органов административных, желательно и необходимо, так как Консистория, соединяя дела административные, судные и финансовые, подавлена множеством дел.
Но провести в церковной области начало отделения суда от администрации полностью Отдел признает невозможным ввиду особого характера епископской власти по церковным канонам. Поэтому Отдел, принимая за основание, что церковно-судебные дела должны как возникать, так и получать свое завершение с ведома епископа, но самый суд должен производиться самостоятельно, полагает:
1. «Все жалобы частных лиц, а также должностные донесения и сообщения о преступлениях и проступках, подлежащих Церковному суду, направляются к епархиальному епископу».
27. Председательствующий. Вы хотите читать отдельные статьи? Мы будем рассматривать их при постатейном чтении проекта.
28. И. С. Стахиев. В первых шести статьях речь идет об участии епископа в церковном судопроизводстве. Отдел признал три инстанции суда, как в светском суде: первая рассматривает дела по существу; вторая апелляционная и третья кассационная, которая не решает дел по существу, но наблюдает за правильным применением судом законов. Необходимость кассационной инстанции суда признана не только в нашем светском законодательстве, но и во всех цивилизованных странах, и вызывается существом суда. Чтобы поставить суд ближе к сторонам, Отдел учредил Благочиннический суд для маловажных проступков и Епархиальный суд, как центральный суд; апелляционным судом для них является Областной суд (хотя вопрос о митрополичьих областях еще не рассмотрен, но эти области будут признаны). Высшая инстанция — Высший Церковный суд при Священном Синоде. Это — кассационная инстанция. Вот те формы суда, которые отвечают и требованиям юридической науки, и нашему правосознанию, и началам судоустройства, принятым в других государствах. Между прочим вы встретите к проекту особое приложение, как временный законопроект Св. Синода. Происхождение этого временного Положения таково. Согласно постановлению Священного Собора Православной Российской Церкви от 31 января 1918 года о предоставлении Высшему Церковному Управлению вводить выработанные Отделами и не рассмотренные Собором предначертания в жизнь, по мере надобности полностью или в частях, повсеместно или в некоторых епархиях, с тем, чтобы с возобновлением занятий Собора таковые предначертания были представлены на рассмотрение Собора, доклад Отдела «О Церковном суде», не рассмотренный во вторую сессию Собора, был препровожден 28 апреля (11 мая) с. г. в Высшее Церковное Управление, коим 5 (18) мая было постановлено образовать для рассмотрения вопроса о проведении в жизнь предначертаний соборного Отдела об устройстве Церковного суда Комиссию.
Комиссия, исходя из предположения, что Собор в течение третьей сессии не успеет закончить дело преобразования Церковного суда и что, вследствие этого, по крайней мере до следующего Собора Церковный суд должен будет действовать на основании временных правил, выработала, приняв во внимание предначертания Отдела, временное Положение о Церковном суде. Постановлением Высшего Церковного Управления 12 (25) июля выработанное Комиссией Положение, ввиду состоявшегося уже открытия Священного Собора, было передано на распоряжение Собора; Священным же Собором 13 (26) июля было постановлено передать представленный проект в Отдел о суде с тем, чтобы доклад по сему предмету был представлен Священному Собору не позднее 7 дней. Но Отдел, по ознакомлении с выработанным Комиссией Положением, признал это Положение неприемлемым ввиду того, что Отделом был выработан уже проект. Затем, временное Положение рассматривает Высший Церковный суд как апелляционный, а о кассационном не говорит. Ввиду этих соображений Отдел устранился от рассмотрения этого Положения как временного и несовершенного. Таким образом, я резюмирую: ближайший суд — Благочиннический суд, Благочиннические суды могут быть названы и Окружными судами, т. е, они могут существовать не в каждом благочинии, но два-три благочиния могут соединяться вместе и образовывать один Окружной суд. Это допустимо. Далее идут Епархиальный суд (центральный), Областной суд (апелляционный) и Высший Церковный суд (кассационный). На этот проект судоустройства церковного членам Собора надлежит обратить особое внимание, рассмотреть и принять его.
29. Председательствующий. Открываю прения по общим положениям доклада.
30. Ф. Г. Гаврилов. Вопрос об устройстве Церковного суда и коренной реформы его — вопрос серьезный и сложный и требует внимательного и вдумчивого отношения к себе. Но данный доклад сопровождается особым приложением. Это приложение, появившееся в печатном виде без ведома Отдела и подписей, очевидно, имеет особое значение. И вот о значении этого приложения я и хочу сказать.
31. Председательствующий. Почему Вы начинаете с приложения? Ведь уже сказано, что оно без подписей и как возникло. Мы имеем основной проект и приложение можем рассматривать в качестве материала по данному вопросу.
32. Ф. Г. Гаврилов. Я боюсь, не было бы какого-либо недоразумения с этим приложением и потому хотел высказать свой взгляд на него.
Дело в том, что Положение, выработанное Отделом, практически в настоящее время может быть и неосуществимо. Потребуются громадные средства. Проект составлялся до Рождества, когда отделения Церкви от государства не было и когда можно было рассчитывать на материальную поддержку от государства. Конечно, с точки зрения принципов, положенных в основу проекта, и с точки зрения идеала, он заслуживает полного внимания. Но, принимая во внимание невозможность практического осуществления его, необходимо со вниманием отнестись и к приложению. Приложение имеет в виду сокращение расходов, с соблюдением основных принципов правильного судопроизводства. Основной принцип — отделение судебной власти от административной — в нем соблюден. Кроме того, указаны и главные положения судопроизводства. Поэтому данный проект может служить прекрасным руководством к устройству временного суда. Особое достоинство судоустройства, как оно представлено в докладе, устройство Областных судов. Между тем, существование Областных судов проблематично. В самом Отделе о высшем церковном управлении указывалось, что введение судебных функций в областное управление нежелательно. Если так, то Высший Церковный суд должен быть рассматриваем не только как кассационный, но и апелляционный. Временный проект разрабатывает вопрос лучше. Он предусматривает устройство судов и апелляционного, и кассационного, причем нет надобности в устройстве особых учреждений. Вот почему я решаюсь сказать: принимая основные положения доклада, можно иметь в виду, что в таких случаях, когда нет возможности осуществить их, можно будет заимствовать уже готовые статьи из приложения. Таким образом, мы дадим не только принципы, но и возможность практического осуществления их.
33. В 12 часов 10 минут объявляется перерыв.
34. Заседание возобновляется в 1 час 10 минут.
35. Председательствующий. Прошу членов Собора занять места. Вашему вниманию предлагаются текущие дела.
36. Секретарь. Поступило заявление членов Собора, за надлежащим количеством подписей, из коих первая В. К. Недельского, о том, что в занятых по праву завоевания и временно оккупированных неприятелем епархиях некоторые православные храмы совершенно разрушены, а другие сильно повреждены, духовенство этих епархий находится в невыразимо тяжелом материальном положении, ввиду чего необходимо в срочном порядке решить вопрос о способах и средствах для оказания вспомоществования делу восстановления, ремонта и снабжения утварью пострадавших храмов, а также для ассигнования соответствующих современным условиям жизни периодических пособий бедствующим клирикам отторженных русских областей. Соборным Советом предлагается передать изложенное заявление, для срочного рассмотрения, в Отдел о церковном имуществе и хозяйстве.
37. ПОСТАНОВЛЕНО: принять предложение Соборного Совета.
38. Председательствующий. Продолжается обсуждение вопроса об организации Церковного суда.
39. Архиепископ Астраханский Митрофан. Из всего того, что было здесь сказано по вопросу об устройстве Церковного суда, ясно, что дело организации этого суда имеет длительную историю. С 60-х годов, когда введены были в жизнь судебные уставы императора Александра II, основанные на принципе гласного судопроизводства, то в Церкви стали раздаваться голоса о необходимости переустройства Церковного суда на началах гласного судопроизводства. Был составлен проект точного переустройства, который предварительно был послан на рассмотрение епархиальных архиереев. В 1870 году поступили от них отзывы по этому проекту — отзывы в общем отрицательные. Немногие из Владык признавали желательным преобразование Церковного суда на новых началах, большинство же находило, что такое преобразование несогласно с каноническим строем церковной жизни и, в частности, Церковного суда. Я не стану говорить о классическом труде того времени по вопросу об устройстве Церковного суда профессора Лаврова, впоследствии архиепископа Литовского, в котором с полной убедительностью обоснована независимость церковного судоустройства от принципов, положенных в основу гражданского суда, и особая природа Церковного суда.
Через некоторое время снова стали возникать в церковных сферах мысли о необходимости преобразования Церковного суда на началах гласности, нашедшие ныне яркое отражение в представленных Священному Собору работах Отдела об устройстве Церковного суда. По ознакомлении с трудами Отдела каждый, кто стоит в вопросах церковного судопроизводства на канонической точке зрения, приходит к тому выводу, что те основы, на которых построен Церковный суд в докладе Отдела, далеко отводят его от канонических и церковно-исторических норм. В Предсоборном Присутствии одним из бывших там канонистов в таком виде наглядно представлен строй церковной жизни, как она изображена в канонических правилах.
В центре этой жизни стоит епископ, сосредоточивающий в себе всю полноту власти в Церкви, его окружают пресвитеры, помогающие ему в делах церковного управления и разъясняющие дела, которые восходят к нему от мирян. Обращаясь, в частности, к вопросу об устройстве Церковного суда, нужно сказать, что с канонической точки зрения Церковный суд немыслим без епископа. Со всеми тяжбами, со всеми церковно-судебными делами сыны Церкви обращаются к нему. Он и разрешает эти дела. Ему помогают в этом пресвитеры, но по благословению епископа, так что то или иное судебное решение получается из рук епископа. С точки зрения канонической епископ близок к Церковному суду. Между тем, настоящий выработанный Отделом проект церковного судоустройства основан не на принципе приближения суда к епископу, а на принципе удаления от него. Епископу в этом проекте оставлено лишь формальное отношение к Церковному суду. Он направляет дела в соответственные церковно-судебные установления, утверждает решения суда, имеет право протеста против таковых решений, с коими он не согласен. Но существо Церковного суда уходит полностью от епископа, уходит самое главное — внутренняя духовная сторона Церковного суда. Может быть, при принятии обсуждаемого проекта мы приобретем лучшие формы Церковного суда, но вместе с тем утратим самое главное — тесное общение епископа с его паствою, каковой утраты не заменят хотя бы самые совершенные внешние формы. Поэтому не следует спешить с принятием проекта об устройстве Церковного суда. Нужно подумать, как бы и при настоящих условиях церковной жизни устроить Церковный суд на канонических основаниях, приблизив его к епископу. Здесь мы встречаемся с одним главным возражением против приближения суда к епископу.
Обычно говорят, что епископ так перегружен множеством епархиальных дел, что совершенно не в состоянии принимать близкое участие в Церковном суде. В настоящее время это возражение потеряло свою остроту. Мы настолько освободили епископа от дел, что надо говорить не о перегруженности его ими, а о недостатке их, и о том, что кроме богослужебной и проповеднической деятельности у епископа не остается способов жизненного общения с паствою. Говорят, что наши епархии слишком обширны, почему и дают епископу много дел. Но ведь можно епархии сделать меньше и по составу, и по количеству дел. По-видимому, все теперь сходятся на той мысли, что нужно увеличить число самостоятельных епископов, чтобы избежать того положения, при котором епископ часто совершенно не видит тех отдаленных частей епархии, которыми управляет. Некоторые в этом отношении предположения были намечены. Было предположено открыть всего лишь 5 новых епархий, выделив их из существующих. Отделом было сделано соответствующее представление Священному Собору, но Собор сдал этот вопрос туда, куда сдаются им все дела — в Высшее Церковное Управление.
40. Председательствующий. Пожалуйста, не извольте этого касаться. Совещание епископов постановило открыть новые епархии. Собор передал это дело Священному Синоду и Высшему Церковному Совету в порядке исполнения и такие предложения об открытии новых епархий ныне осуществляются.
41. Архиепископ Астраханский Митрофан. Функции Собора в отношении к вопросу об открытии новых епархий закончены. Вопрос передан Высшему Церковному Управлению, но в рамках очень узких. Нужно его поставить шире, а Высшее Церковное Управление, наша власть исполнительная, этого сделать не может, отчего открытие новых, в потребном количестве, епархий будет задержано. Между тем, если бы их умножить до желательного в интересах Церкви количества, тогда не было бы никаких препятствий к непосредственной связи Церковного суда с епископом, как это и требуется по каноническим правилам. Таким образом, первое мое пожелание сводится к тому, чтобы Церковный суд был устроен в нашей Церкви на канонических основаниях, чтобы он приближал епископа к пастве, а не удалял от нее.
Далее говорят, что Церковный суд нужно перестроить, чтобы в нем не было смешения административных и судебных функций. Такое смешение несомненно нежелательно, так как при нем та же власть, которая издает те или другие распоряжения и следит за их исполнением, имеет дело с последствиями нарушения этих постановлений. Но если мы обратимся к истории Церкви, станет совершенно ясным, почему произошло такое смешение административных и судебных функций в Церковном суде. Сначала судил только епископ, которому по каноническим правилам принадлежит вся полнота и судебной, и административной власти в Церкви, пресвитеры же только помогали ему. С течением времени число паствы у епископа значительно увеличилось, усложнились и обязанности его. В результате этого пресвитеры из помощников епископа стали обращаться в самостоятельных судей. Отсюда и получилось отношение административных и судебных функций, какое наблюдается в Консисториях.
Но пресвитеры действовали по доверию, данному от епископа. В епископе же, представляющем собою средоточие всей власти в Церкви, разъединение административных и судебных функций невозможно. Необходимо, чтобы в Церковном суде была выражена полнота власти епископа. С этой точки зрения нужно, чтобы епископы были приближены к суду: судит епископ, а помогают ему пресвитеры. Может быть и еще одно возражение против проектируемых основ устройства Церковного суда. Суды, могут сказать, должны строиться на коллегиальных началах, как это и сделано в выработанном Отделом проекте, между тем при сосредоточении суда в лице епископа,
осуществление этого начала невозможно. Это возражение может иметь отношение лишь к первой инстанции Церковного суда, хотя осуществление начала коллегиальности и здесь противоречит канонам. Но если в Епархиальном суде и есть основания проводить начала нового судоустройства, то никаких оснований нет к проведению этих начал в Областных судах.
Областные церковные суды всегда были инстанцией епископской. В этих судах возможно и учреждение коллегий из епископов. В канонах определена в подробностях организация Церковно-областных судов, их состав и порядок производства. Удивительно, почему доклад Отдела и в вопросе об устройстве Церковно-областных судов отстраняется от канонических норм. Епископы и здесь удалялись от суда. По докладу Отдела, и в этих судах принимают участие лишь три епископа, а не все епископы области. Между тем, все епископы области будут заинтересованы делами Областных судов, тем более, что в эти суды будут восходить наиболее важные дела из епархии. Поэтому необходимо, чтобы все епископы были в составе Областных судов, которые будут касаться всех епархий области. Это будет возвращение и к каноническим основам Церковного суда.
Еще более неудовлетворительной является организация Церковного суда, какая предполагается в приложении к докладу Отдела. В этой организации проводится устарелый бюрократизм. Епископ устраняется от суда. Церковно-областного суда нет. Проектируется Высший Церковный суд, но это не Областной суд. Кроме Высшего Церковного суда проектируется еще Особое Присутствие Высшего Церковного суда. Таким образом, в одном высшем судном органе являются две инстанции. Все это направлено к тому, чтобы уменьшить степень участия епископа в Церковном суде, устранить Церковно-областной суд и построить судоустройство на принципе централизации.
Сводя воедино все мною сказанное, я находил бы, что в условиях настоящего времени может быть и преждевременно проводить в жизнь выработанный Отделом проект об устройстве Церковного суда. Он чрезмерно громоздок. Я не сказал бы, что дорог. При проведении его в жизнь возможно отделение в суде части сил из учреждений Церковного Управления. Кроме того, епархия не пожалела бы средств на устройство проектируемого Отделом Церковного суда, как не пожалела бы их на Епархиальные Советы, но в том случае, если бы признала реформу суда полезной и правильной. Но пользу устройства Церковного суда на принципе удаления епископа епархия едва ли усвоит без нашего соответствующего указания, каковое мы сделать не можем.
Далее, думаю, что проектируемый Отделом Церковный суд не будет Судом скорым. Консисторский суд — медлительный. Иногда, по требованиям обстоятельств, дела решались очень быстро. Бракоразводные дела продолжались, как известно, по большей части очень долго, дела тянулись 2-3 года. Теперь достигнуто другое. Дела решаются в один-два месяца. Важно, чтобы церковное судопроизводство оставалось быстрым. В низших судах этого достигнуть можно. Но при переносе дела в инстанции самое простое дело осложняется. Тут приходится иметь в виду множество разных лиц, которые будут питаться около Церковного суда и которым на руку замедление процесса.
Намеченный проектом суд бракоразводный дорог, и с этой стороны он не выигрывает перед судом епископским. Епископский суд более быстр и часто может заканчиваться примирением сторон.
Я считаю нужным высказать, что с проектом Церковного суда не стоит спешить. Спешить с реформой и идти на рискованную ломку не следует. Что касается приложения к проекту Отдела, то он в высшей степени несамостоятелен, а то, что вводят нового, лишено канонической закономерности и явно направлено к умалению значения епископа в Церковном суде. Против этого приложения я посему возражаю самым решительным образом.
42. С. М. Раевский. Если бы в настоящее время не было той разрухи, не было разрыва путей сообщения, телеграфных сообщений, то деяние Священного Собора 1917-1918 гг. о Церковном суде было бы принято и приветствовано с восторгом всей необъятной Россией так же, как в 60-е годы приняты были судебные установления, девизом коих, по манифесту императора Александра II было поставлено: «Правда и милость да царствуют в судах». Ныне и Святая Церковь становится на путь обновления не только в делах, но и в формах, в том числе и в формах Церковного суда. Велика заслуга шестидесятников по выработке судебных уставов императора Александра II, и если Св. Собору будет угодно устроить такие новые Церковные суды, то заслуга эта будет не меньше, ибо дело устройства Церковного суда выше и светлее, нежели дело устройства суда мирского.
Задача велика. Общие положения, дополненные временным положением, заставляют меня говорить в общих чертах, и я бы сказал, что меня не удовлетворяют намеченные положения, потому что не соблюден основной принцип во всех вводимых церковных установлениях, предлагаемых Собору. Основной принцип базируется на том, что суд должен быть отделен от администрации.
В пункте втором указаны дела, подведомственные единоличному епископскому суду; в пункте третьем все дела, не подлежащие единоличному суду епископа, направляются епископом в соответствующие установления на утверждение епископа же, в пункте пятом в законную силу вступают при содействии епископа. Естественно, что рассматривать епископа как высшую судебную власть нельзя. Его деятельность правящая, а не судящая. Это смешение принципов в проекте неприемлемо. Суд должен быть только судом, без всякого вмешательства правящей власти, власти административной. Это не соблюдено. Не соблюден принцип, который уже принят Собором в соотношении числа клириков и мирян, входящих в церковные учреждения. Например, для главных видов Церковного суда установлены такие составы, возглавляемые лицами духовного сана: для Благочиннического суда — из 3 клириков и 2 мирян, для Епархиального суда — из 5 лиц белого или черного духовенства и 3 мирян; для Церковно-областного — из 3 епископов, 4 клириков и 4 мирян и для Высшего Церковного суда — из 4 епископов, 3 клириков и 3 мирян. Далее, неизвестно, по каким соображениям Особое Присутствие Высшего Церковного суда состоит из особо указанного числа лиц. Если оно имеет основание, то надо бы его провести и при установлении состава судебных коллегий.
43. Профессор П. Д. Лапин. Рассматриваемый проект покоится на принципах отделения суда от администрации, и этот принцип проводится в нем чрез все инстанции Церковного суда. Принцип отделения суда от администрации давно уже выработан западноевропейской юриспруденцией и давно уже осуществляется в устройстве суда в европейских государствах. Со времени издания судебных уставов при Александре II (в 1864 году) этот принцип был введен и в нашем судоустройстве. Желательно ли проведение принципа отделения суда от администрации в церковном судоустройстве?
Принцип отделения суда от администрации имеет важные преимущества перед принципом совмещения этих функций в руках одних и тех же органов, и он естественно вытекает из самого существа дела. Администрация и суд ведают собственно разные дела. Администрация заботится о положительном или практическом осуществлении в жизни законов и о предупреждении их нарушений. Предметом же деятельности суда являются споры о правах и действительные правонарушения. Приемы деятельности суда и администрации также неодинаковы.
Администратор в своей деятельности не так сильно стеснен формализмом, как судья, который, можно сказать, от начала до конца судебного процесса решительно связан правилами и формами, отступление от которых делает недействительным самый судебный приговор. Затем, судебное беспристрастие, что особенно важно, скорее осуществимо при отделении суда от администрации, чем при совмещении этих функций в одних и тех же органах. Если одна и та же власть и предъявляет требование, и сама же оценивает последствия его неисполнения, то она естественно может впасть в опасность нарушения судебного беспристрастия. То же самое можно, конечно, сказать относительно целесообразности принципа отделения суда от администрации и в применении его к церковному судоустройству. Поэтому проведение этого принципа было бы желательно и здесь.
Неудивительно, что в новейшее время в некоторых Православных Автокефальных Церквах мы встречаем опыты отделения Церковного суда от администрации и в устройстве Епархиального суда, и в устройстве суда Высшего. Как на пример первого рода можно указать на современное устройство Епархиальных судов в Константинопольской Церкви. Как на пример второго рода сошлюсь на устройство Высшего суда в Церквах Сербских. В качестве высшего органа судебной власти в Сербской Церкви в королевстве существует Великий Духовный суд. Организация его по закону от 1890 года представляется в следующем виде. Он состоит из председателя, коим бывает всегда лицо епископского сана, и членов — нескольких архимандритов и нескольких лиц из белого духовенства. Председателя и архимандритов избирает Архиерейский Собор, а троих членов — епархиальное соборное духовенство. Великий Духовный суд является апелляционной инстанцией для дел, рассматриваемых в Епархиальных судах. В некоторых же случаях он составляет первую инстанцию. Так, в первой инстанции он решает дела об отводе председателя и членов Великого Духовного суда, а равно и Епархиальных судов. В Карловицкой Церкви высшим церковным судом является Митрополитско-Церковный Совет. Он состоит из председателя митрополита (иногда называемого патриархом), двух епископов, трех духовных лиц и трех свидетельских лиц. Лица епископского сана избираются в Митрополитско-Церковный Совет Архиерейским Синодом, а остальные члены — Народно-Церковным Собором или Конгрессом, т. е. учреждением, подобным нашему Собору. Митрополитско-Церковный Совет является апелляционной инстанцией для дел, разбираемых в Епархиальных судах. По некоторым же делам он первая инстанция. Так, он принимает к рассмотрению жалобы на архиереев.
Ввиду указанных примеров устройства Церковного суда в некоторых Православных Церквах, проведение у нас, в Русской Церкви, в судоустройстве принципа отделения суда от администрации не было бы каким-то неслыханным новшеством. Правда, каноны не знают принципа отделения суда от администрации. Каноны не имели в виду связывать церковную жизнь во всех ее подробностях и предоставляли Церквам право, как выразил в своем 12-м правиле Трулльский Собор, «право преуспеяния на лучшее». В частности, каноны не воспрещают внесения в Церковь порядков из государственной жизни, если они оказываются хорошими и целесообразными. Известно, что Древняя Церковь в своей судебной практике пользовалась римским правом. Последнее оказало влияние и на судное каноническое право. Например, 74-е Апостольское правило и 28-е правило Карфагенского Собора составлены под влиянием римского права. Необходимо лишь, чтобы при устройстве у нас Церковного суда были соблюдены основные канонические начала, обязательная сила которых простирается на все Церкви и притом на все времена. Таким началом в отношении устройства Епархиального суда является то, что полнота судебной власти в епархии принадлежит епархиальному архиерею. Поэтому отделение суда от администрации должно проходить лишь в направлении создания при епархиальном архиерее особого вспомогательного органа, отдельного от органа, ведущего администрацию.
В отношении же устройства Высшего Церковного суда, т. е. Областного и Центрального, таким высшим каноническим началом является требование, чтобы он был устроен на соборном начале. Эти принципы в рассматриваемом проекте достаточно соблюдены. Епархиальному архиерею в проекте предоставлено право утверждения решений всех судов, существующих в епархии. Состав же Областного и Высшего Церковного суда избирается, по проекту, Областным и Всероссийским Собором. Что же касается Особого Присутствия Высшего Церковного суда, то по проекту оно образуется из девяти архиереев, избираемых по жребию и составляющих своего рода Собор. Таким образом, с точки зрения основных канонических начал рассматриваемый проект приемлем.
Конечно, каноническое устройство Церковного суда во всех его подробностях неизмеримо лучше судоустройства, предлагаемого в настоящем проекте; каноническое судопроизводство может быть представлено в следующем виде. Вся полнота судебной власти принадлежит в епархии епархиальному архиерею. Он ведает и разбирает все церковно-судебные дела подчиненных ему клириков и мирян, и никто из клириков и мирян не может избегать суда своего архиерея. Следующим органом суда являются, по канонам, Церковно-областные Соборы. Наконец, высшею в Поместной Церкви судебною инстанциею должны были являться Соборы епископата всей Поместной Церкви.
Но каноническое устройство Церковного суда во всех его подробностях является неосуществимым при условиях нашей церковной жизни; такое устройство суда есть для нас лишь трудно достижимый идеал. Дело в том, что епархии наши слишком обширны, епископы, управляющие нашими епархиями, обременены массой дел, поэтому не могут непосредственно производить суд по всем церковным делам своих епархий. Равным образом и Соборы, ввиду множества дел и невозможности их часто созывать, также не могут быть у нас церковными трибуналами.
И вот, ввиду трудности осуществления у нас, при условиях нашей церковной жизни, канонического судоустройства во всех его подробностях и ввиду того, что основные канонические начала в рассматриваемом проекте достаточно соблюдены, я высказываюсь за принятие этого проекта в его существе и за переход к постатейному чтению.
44. П. И. Астров. Два основных затруднения вижу я при чтении этого доклада, подходя к нему с общей точки зрения. Первое затруднение обращается к тому, что уже сказал здесь профессор Лапин, а раньше архиепископ Митрофан. Я ясно даю себе отчет в том, что судебное рассмотрение должно быть отделено от административного, но для меня совершенно неясно, каким образом можно отказаться вообще от административного рассмотрения каких бы то ни было дел. Теория и жизнь знают и административный суд. Ведь не по всякому проступку, не по каждому обвинению должно возбуждаться судебное дело; дела по мелким проступкам могут быть разрешены и чисто административным порядком. Зачем же правящую власть лишать права рассказать, объяснить и распорядиться по разным мелким поводам и случаям? Ведь это же будет не улучшение, а ухудшение и волокита.
И тут задача в том, чтобы установить, по каким именно делам недопустимо это административное распоряжение, и выделить круг дел, которые подлежат только судебному рассмотрению, но этого мы не находим в докладе, а лишь отчасти этого касается приложение к докладу. Между тем, это легко наметить. Именно круг дел, где проступок влечет за собою тяжелое взыскание (например, лишение сана), требует непременно судебного рассмотрения. Те дела, где есть гражданские последствия (например, дела о расторжении браков), также требуют судебного рассмотрения. В других же делах, где этого нет, там нельзя устранить ту власть, которая сделала распоряжение, от наблюдения за исполнением этого распоряжения. Все дело здесь сводится, таким образом, к вопросу о пределах церковно-судебной власти, т. е. о подсудности, но этот вопрос совершенно не разработан в рассматриваемом проекте; необходимо сделать разграничение круга дел производства судебного и производства административного. Следы такого разделения имеются лишь в приложении к проекту, а именно в статьях 3 и 4. Но здесь установлено такое распределение, что на долю суда отходит почти все дело, а для административного порядка почти ничего не остается. Вот первое существенное замечание по поводу проекта, но оно не препятствует перейти к постатейному чтению, при условии, однако, возможности обсудить не только доклад, но и приложение к докладу.
Но есть и второе затруднение, которое опять сближает меня с теми лицами, которые говорили раньше с новой точки зрения. Я спрашиваю: хорош ли будет тот порядок, когда в составе церковного суда будут находиться и миряне с решающим голосом в делах чисто священнического характера? Например, о лишении сана или о расторжении брака? Если Церковный суд с участием мирян совершает работу лишь приготовительную, а окончательное решение принадлежит епископу, то каноническое православное сознание имеет некоторое удовлетворение. Если же мы признаем, что суд должен быть совершенно независим от епархиальной власти, и введем в состав Церковного суда мирян, которые не имеют особой благодати священства, а между тем будут судить тех, кому предоставлено право вязать и решить, слагая с них духовный сан, который не могут дать, или расторгая брак, который не могут совершать, то мы сойдем с канонической точки. Это соображение заслуживает особого внимания.
45. Председательствующий. По этому вопросу остался один оратор, больше пока ораторов нет. Я считаю своим долгом обратить внимание на то, что у нас действительно не выяснен вопрос об отношении доклада об устройстве Церковного суда к приложению, которое является анонимным, по крайней мере, оно без подписи. Вопрос о том, какое должно быть со стороны Собора отношение к этому приложению, я поставлю тогда, когда мы перейдем к постатейному чтению проекта, а теперь мы будем продолжать обмен мыслями об общих положениях. Когда же список ораторов будет исчерпан, я попрошу докладчика высказаться, как рассматривать доклад и приложение к нему. Некоторые полагают, что их надо рассматривать параллельно и при чтении сравнивать статьи; другие высказываются в том смысле, что в докладе изложены общие для всякого времени нормы, а приложение является временной мерой. Тогда этот вопрос и будет поставлен на обсуждение, а сейчас заседание закрывается, следующее заседание завтра в 11 часов утра.
46. Заседание закрыто в 2 часа 35 минут.